Милая пара - стр. 5
Танька, крепко держа под руку Толика, уверенно прошествовала мимо консьержки. В холле напротив лифтов большое зеркало, Таня поправила причёску и смахнула мизинцем с нижнего века осыпавшиеся частички туши.
– Дом, правда, козырной, – согласился Толик, оглядывая чистый просторный лифт.
– Я что, обманывать буду? Козырной – не то слово, тут квартиры по двадцать лямов, я уже на сайте посмотрела! – подмигнула Танька, выходя на этаже и нажимая кругляшок звонка.
По ту сторону двери выключилась едва слышная музыка. Потом раздался шорох, лязгнула цепочка, провернулся замок и на площадку выпала узкая полоса яркого света.
– Кто там? – недовольно осведомился старушечий голос.
– Это я, Таня! – пропела Симонова. – Открывайте, Глафира Пафнутьевна!
– Ой, Танечка! – заохала бабка, дверь захлопнулась, снова загремела цепочка. – Проходи!
Умопомрачительно вкусно пахло ванилью и какао, Толик сглотнул мгновенно набравшуюся слюну. В узкой и длинной прихожей сразу стало тесно. Хозяйка – сгорбленная худая старушка, седые чуть в желтизну редкие волосы заплетены в тоненькую косу и заколоты на затылке булавками с жемчужинками. На ногах женщины матерчатые тапочки с вышивкой. Почти до пола длинное и закрытое тёмно-синее платье, а на плечах серая пушистая ажурная шаль. Вытянутая пожухлая шея в складках кожи и длинный нос делали её похожей на плешивую индюшку.
– Вот, Анатолий, прошу любить и жаловать, Глафира Пафнутьевна Гедиминова, – радостно улыбалась Таня, легко пожимая старухину руку и указывая на Толика. – А это наш сотрудник, парамедик, Демидов Анатолий Сергеевич!
Бабка уставилась мутноватыми глазами без ресниц, глянула остро и подозрительно, но мгновенно расцвела, улыбнувшись, и дряблое лицо расчертили тонкие штрихи морщин.
– Ой, здравствуйте, доктор, проходите! Вот, тапочки в шкафу возьмите! Вы прям как раз к вечернему чаю! И Дормидонт Иванович сейчас вернётся!
– А? – замерла Таня и выронила из рук полусапожки.
– Ты же говорила, что она одна будет, – прошипел ей на ухо Толик, готовый обуться и сбежать.
– Супруг мой, забыли, – выглянула из комнаты старуха и показала в улыбке ряд зубов: протез старый, но качественный. – Проходите на кухню! Доктор, руки помыть вот там можно.
Симонова толкнула его крутым бедром, пока вода шумела в раковине:
– Не ссы, муж – не внук, чего переживать!?
В конце коридора дубовым гробом возвышались напольные часы, их стрелки музыкально отстукивали секунды, механизм гулко гудел где-то в деревянных недрах, а маятник мерно покачивался. Гости прошли мимо тикающей башни, с опаской чуть скользя в матерчатых тапках.