Михаил Юрьевич Лермонтов. Жизнь и творчество - стр. 44
В рано созревшим уме Миши было, однако, много детского: будучи в старших классах университетского пансиона и много и серьезно читая, он в то же время находил забаву в том, чтобы клеить с Аркадием из папки латы и, вооружась самодельными мечами и копьями, ходить с ним в глухие места воевать с воображаемыми духами. Особенно привлекали их воображение развалины старой бани, кладбище и так называемый «Чертов мост». Товарищем ночных посещений кладбищ или уединенного, страх возбуждающего места бывал некто Лаптев, сын семьи, жившей поблизости в имении своем[67]. Описание такого ночного похода сохранилось тоже в черновой тетради:
«Середниково. В Мыльне. – Ночью, когда мы ходили попа пугать» – гласит заглавие стихотворения.
Тут же рядом с этими стихотворениями, описывающими ребяческое похождение юноши, жаждущего фантастических, возбуждающих нервы впечатлений, мы находим следы серьезной мысли и серьезного чтения. Так, Лермонтов, читая «Новую Элоизу» Руссо, делает по поводу ее критические заметки и сравнения с «Вертером» Гете.
Итак, и Байрон, и Руссо, и Гете занимали ум юноши, в то время как фантазия прибегала к самым странным средствам для удовлетворения жажды сильных ощущений.
Тревога душевная и романтическое настроение искали себе выхода в сердечной привязанности. Мы видели, как рано начал Лермонтов жить сердцем. Еще неясный для него язык страстей встревожил десятилетнего мальчика. Ранняя чувствительность, сентиментализм эпохи, прирожденная чуткость души и образы разных героев и героинь из прочитанного – все это волновало воображение. К тому же окружал его преимущественно женский мир. Жажду любви мальчик переносил с одного предмета на другой, увлекаясь то в ту, то в другую сторону. Услужливое живое воображение рисовало ему в разном свете встречаемые им типы девушек, и самому юноше трудно было отдать себе отчет в волновавших чувствах, уразуметь, что было более истинным, что преходящим, минутным увлечением.
К стихотворению «К Гению», писанному в 1829 году, рукой Лермонтова сделана приписка: «Напоминание о том, что был в Ефремовской деревне в 1827 году, где я во второй раз полюбил 12-ти лет и поныне люблю». Кто была эта вторая страсть поэта, мы частью можем догадываться из одной заметки в тетради 1830 года: «Мне 15 лет. Я однажды (3 года назад) украл у одной девушки, которой было 17 лет, и потому беспредельно любимой мною, бисерный синий снурок, он и теперь у меня хранится. Кто хочет узнать имя девушки, пускай спросит у двоюродной сестры моей. – Как я был глуп!»