Размер шрифта

Михаил Юрьевич Лермонтов. Жизнь и творчество - стр. 16

Рассказывали и стар и млад – и те, которые бились начальниками, и те, что сражались воинами-ратниками, – все эти восторженные патриоты, готовившиеся к смерти, чаявшие пасть за родину и накануне великой битвы облекавшиеся в чистые, белые рубахи, чтобы в них встретить славный конец. Да,

Все громче Рымника, Полтавы

Гремит Бородино!.. [т. I, стр. 156] —

восклицает в патриотическом восторге 17-летний Лермонтов, набрасывая в 1831 году первый очерк стихотворения, из которого позднее выработалось знаменитое «Бородино».

Интерес к Франции и Наполеону поэт сохранил на всю жизнь. С 1830 года до 1841-го он неоднократно занимается французами и их императором. Суждение относительно их изменяется, но любовь к могучему вождю остается все та же[32]. С годами она даже увеличивается, и увеличивается именно тогда, когда он бичует французов:

Мне хочется сказать великому народу:

Ты – жалкий и пустой народ, – [т. I, стр. 318]

жалкий до того, что дух Наполеона, примчавшийся в Париж на свидание с новою гробницей, где лежит его прах, пожалеет

О дальнем острове, под небом южных стран,

Где сторожил его, как он, непобедимый,

Как он, великий океан [т. I, стр. 318].

Лермонтов, конечно, не раз слышал рассказы людей, испытавших славное время на Руси и в конце 1820-х годов уже чувствовавших гнет реакции.

В Москве, куда перебралась Арсеньева на постоянное жительство, он мог их видеть довольно, и что он чуток был к жалобам их, что социальные вопросы и мысли о положении дел начинали его заинтересовывать, мы видим из стихотворения его, написанного еще в 1829 году в пансионе, под заглавием «Жалобы турка», где видно сетование на положение дел в родной стране,

Где являются порой

Умы холодные и твердые, как камень,

Но мощь их давится безвременной тоской,

И рано гаснет в них добра спокойной пламень.

Там рано жизнь тяжка бывает для людей,

Там за успехами несется укоризна,

Там стонет человек от рабства и цепей…

Друг, этот край – моя отчизна! [т. I, стр. 41]

Не знаю, чувствовал ли так пятнадцатилетний мальчик, но что он мог серьезно задумываться над тем, что слышал вокруг себя, это не подлежит сомнению, хотя бы приходилось судить по одному этому стихотворению.

Но я забежал вперед. Возвращаюсь к Капэ и воспоминаниям о войнах 1812 и 1815 годов, имевшим влияние на молодого поэта. Замечательно, что жители Тархан из многих наставников Михаила Юрьевича сохранили только воспоминание о Капэ и о немке Ремер, что они знают, как «молодой барин» любил учителя-француза, и что об этой любви Лермонтова к нему и о влиянии на него старого наполеоновского офицера говорил и наставник Лермонтова Зиновьев.

Страница 16

На следующую страницу