Михаил Муравьев-Виленский. Усмиритель и реформатор Северо-Западного края Российской империи - стр. 12
Ирония ситуации, сложившейся тогда в профессиональной исторической науке, заключалась в том, что декларируемый переход историков на новые «национальные позиции» осуществлялся под громкими лозунгами «деидеологизации, дебольшевизации и деполитизации», которые были выдвинуты М. Бичом и М. Костюком в качестве методологического императива новой националистической историографии13. Впрочем, ничего удивительного в этом нет. Отсутствие критической рефлексии по поводу созданного ими националистического «символа веры» – характерная черта новейшего мифологического мышления, свойственного «свядомым» белорусским историкам.
В ту удачливую для них пору творцам «национально-государственного” нарратива совсем не было дела до неизбежной в таких случаях «деидеологизированной» самоиронии. Настал, наконец, недолгий миг торжества идей и практики выношенной ими радикальной белорусизации, ставшей государственным инструментом принудительной гомогенизации общества на основе идей этнического национализма.
Идеологическая «концепция», насаждаемая в стране с помощью государственных институтов образования и науки, открыто выполняла свои пропагандистские задачи даже тогда, когда политические соратники этих историков – радикальные националисты, потерпев сокрушительное поражение на президентских выборах 1994 г., вынуждены были уйти в непримиримую оппозицию.
Победители – А.Г. Лукашенко и его идеологи не могли примириться с тем, что контролируемые ими государственные институты с помощью «школьной истории» навязывают обществу конфликтные, разделяющие общество идеи и ценности этнического национализма, взятые из арсенала проигравших политических противников. Новой политической элите было очевидно, что постсоветское белорусское общество в подавляющем большинстве своем отвергает проект русофобской этнократии, представляемый оппозицией в качестве единственно возможного для страны политического режима.
Поэтому «национально-государственная концепция истории Беларуси» в ее наиболее одиозных русофобских и антисоветских проявлениях начала постепенно вытесняться из области официальной «школьной истории». После закрепления в конституции страны статуса русского языка как второго государственного начала сворачиваться и «демократическая» белорусизация, навязанная белорусскому обществу коммунистами и этническими националистами в начале 90-х гг. прошлого века. В этот период были предприняты и первые официальные попытки создания общенационального исторического нарратива с использованием ностальгически окрашенных сюжетов советской историографии.