Михаил Христофорович Чайлахян. Ученый и человек - стр. 42
В пору увлечения генетикой и опытами по проверке законов Менделя, папа так возлюбил объект, на котором ставились опыты – мушку дрозофилу, что собирался меня назвать Дрозофилла. Лидия Федоровна Ланг, узнав об этом, долго охала и говорила: «О, Машенька, тогда бы я должна была вас называть Дрозофилла Михайловна!» Правда, мама называла меня ласково Мушка, но это скорее производное от Машеньки, я так думаю.
В молодости М.Х. чем-то неуловимо походил на Чарли Чаплина. Его мальчишки так и дразнили, он носил усы «бретелькой» и нарочно ходил чаплиновской походкой. Много позже кинорежиссер, снимая документальный фильм «Волшебник зеленого мира», сказал, глядя на папин волевой подбородок: «Вы – мой Жан Габен». Так М.Х сделал самую невероятную карьеру в кино: от Чарли Чаплина до Жана Габена.
Папа никогда не признавал за собой свои года, всегда считал себя молодым. Он делил человеческий возраст на несколько периодов: детство (от 0 до 21), первая молодость (от 21 до 35), вторая молодость (от 35 до 50), зрелость (от 50 до 70). А потом, потом-то уже точно старость, да? Нет, потом следует мудрость.
В живописи М.Х. любил целостность образа. После выставки Минаса сказал: «Лучше всех написал своих родителей: Маму и Папу». Действительно, тут была и патриархальность и бережность в воспроизведении человеческого облика. Про себя говорил так: «Не столь красив, сколь симпатичен и мужествен».
Папа очень любил Булгакова «Белую гвардию». В Киеве мы вместе бегали смотреть на Андреевском спуске тот дом, в котором жили Турбины, и искали ту щель, в которую Николка спрятал револьвер. Но «Мастера и Маргариту» не признавал. «Когда герой отрывается от земли – тут все и кончается.» Имел ввиду достоверность и доверие к автору. Интересно, что, в своих детских снах, когда его нагоняли какие-то враги, он просто поднимал большой палец вверх и взлетал. И бывал спасен. Творчество сновидчества признавал, а так оставался верен земному притяжению.
Вышло так, что М.Х. Чайлахян и В.С. Русинов (впоследствии академик АМН СССР) первыми в СССР защищали кандидатские диссертации по новым правилам Высшей Аттестационной Комиссии. Дело происходило в 1934 г. в Ленинграде. Молодые соискатели, чтобы не ударить в грязь лицом, ночью проникли через окно в зал заседаний и устроили там репетицию защиты. «Взломщиков», слава Богу, никто не обнаружил. Защиты прошли успешно.
Как-то мы спросили: «Папа, ведь этот человек был против тебя в лысенковские времена, осуждал тебя и даже выступал с этим осуждением на собраниях. А теперь ты с ним дружишь». «Время было такое, он не мог поступить иначе», – ответил папа. Видимо это и означает: «Возлюби врага своего, как самого себя».