Мифолоджемы - стр. 6
– Как твоё имя, дитя? – над ней склоняется высокая, очень высокая светловолосая женщина в блестящей одежде.
– Оля, – почти мямлит Оля и тут же поправляется, говорит гордо, – Ольга.
– Приветствую тебя, Ольга, – тут же откликается женщина, и имя звенит, когда она его произносит.
– Я заблудилась, – признается Оля, – Вы поможете мне вернуться к маме?
Женщина только печально улыбается. К ним подходит еще одна – тоже светловолосая, высокая и блестящая, затем еще и еще. И Оля понимает. Это ангелы.
Бабушка рассказывала о них. Говорила, что ангелы очень светлые. Что все они прекрасные. Так и говорила: пре-крас-ные-е. А еще, что ангелы живут на Небесах, и что, если попадешь на Небеса, значит ты умер. А потом бабушка умерла. Наверное, она тоже попала на Небеса.
Бабушка говорила, что на Небесах хорошо. Оля оглядывается вокруг. Здесь и правда хорошо. По небу медленно плывут белые пушистые облака. А луг с редкими холмиками, покрытыми мелкими цветочками, кажется бескрайним. Совсем не похожим на вытоптанную траву во дворе её дома. Оля думает, что могла бы весь день играть здесь, а когда устанет, легла бы и придумывала, на что похоже очередное облако.
Вот только она скучает по маме. Вот только, если это Небеса, домой она уже не вернется. Может быть, Оля еле-еле читает по слогам, но она совсем не глупая. Уж такие-то вещи она понимает.
– Вы ведете меня к Богу? – спрашивает девочка окруживших ее блестящих женщин. Те переглядываются и со смешками перешептываются.
– Да, – отвечает самая первая и звонкая.
– Хорошо, – важно кивает девочка. Бабушка говорила, что это хорошо. Бабушка всё об этом знала. Бабушка водила ее в большой дворец, где можно было попросить что-нибудь у Бога. Оля просила, чтобы папа больше не пил, а мама больше не плакала. Но, наверное, нужно было просить лучше. Громче. Чаще.
Ангелы ведут её вперед по полю. Оля думает, что ей придется почти бежать, чтобы успеть за такими высокими женщинами, но, наоборот, – они подстраиваются под её шаг.
Дворец появляется перед ними внезапно, и девочка чуть не спотыкается о порог. Во дворце всего один зал, весь уставленный столами, окутанными запахом жаренного мяса. Оля сглатывает, от голода крутит живот. Сидящие за столами с удивлением смотрят на ребенка. Звуки пира становятся всё тише, пока в зале не повисает тишина.
В глубине зала на троне сидит Бог. Он старый, седой и бородатый, такой, каким и должен быть.
Бог смотрит немного удивленно, а потом его единственный глаз заволакивает доброта. «Добр и милосерден», – говорила бабушка.
– Так мала, – тихо произносит Бог.