Миф об идеальном мужчине - стр. 5
Ничего, бодро решила она. Один день без капустных витаминов не приведет ни к каким разрушительным последствиям. Отдохну немножко, не заяц же я в самом деле…
Клавдия включила Сеню и уселась за крошечный шаткий столик, приобретенный еще в институте и символизирующий собой стремление к красивой жизни. Такие столики в те времена часто показывали в кино. Кроме того, в ее общажную комнатку другой стол просто не вошел бы.
Стремление к красивой жизни осталось в безвозвратно ушедшем прошлом, а столик до сих пор с ней, и она каждый день за ним ужинает, пригласив в компанию Сеню.
Развеселый ведущий программы «Поле чудес» что-то радостно орал до невозможности смущенным участникам, которые никак не могли угадать русского писателя, в фамилии которого присутствовали буквы «…у…ин». Участники пыжились, шевелили лбами, грозно нахмуривались, но таинственная фамилия была сильнее их и никак не давалась.
– Пукин, – подсказала Клавдия, с наслаждением откусывая от картофелины.
Бравый пожилой участник доковылял до сектора «Приз» и теперь жаждал получить причитающееся ему вознаграждение. Ведущий препирался и заигрывал, предлагая несметные богатства в обмен на неизвестный приз. Участник терялся и в глубокой тоске водил взором по рядам зрителей, надеясь, что кто-нибудь подскажет ему, как не продешевить. Наконец утюг был благополучно выдан, и игра понеслась дальше. Фамилия так и оставалась неразгаданной.
– Букин, – снова подсказала Клавдия, принимаясь за вторую картофелину. – Тукин, Мукин, Хрюкин.
Ей было очень весело.
В конце концов участники не без помощи хорошо осведомленного ведущего выяснили, что русского писателя звали не Пукин и не Хрюкин, а все же Бунин, и началась волынка с обменом всех выигранных сокровищ на еще более несметные, маячившие в суперигре. Клавдия доела картошку, по детдомовской привычке, с которой она боролась уже лет пятнадцать, вылизала тарелку, и тут зазвонил телефон.
– Да? – сказала она с вопросительной интонацией, пристраивая тарелку на шаткий столик.
– Капусту хрумкаешь? – спросила трубка без предисловий. – Или уже того, схрумкала?
Клавдия засмеялась.
– Привет, Танюш, – сказала она весело. – Я сегодня решила капусту не есть. Надоела.
– Неужели? – удивилась трубка. – Ты же образцово-показательный кролик Роджер. Тебе не может надоесть капуста. Страсть к капусте у тебя в крови.
– Может, у меня в крови страсть к осетрине горячего копчения, и я вовсе не кролик Роджер, – продолжала веселиться Клавдия. – Может, ты все эти годы во мне ошибалась. А?
Таня Ларионова, которую Клавдия так и не могла представить себе Павловой, хотя она была Павлова уже лет семь, была самой лучшей ее подругой.