Миф о другой Эвридике - стр. 25
– Всё-таки… не понимаю… В мыслях не было – рассказывать, – уже спокойнее недоумилась женщина, – Всё рассказала. Зачем? Вы так посмотрели на меня…
– Вы правильно сделали, Александра Матвеевна. Надо было это сделать, – Рамин пригасил в себе маленькую душевную смутку. Смутку от своего самоуправства. Конечно, это он заставил её рассказать. Это его способность проникновенья. «Запрещённое оружие». Но в данном случае оно оправдано. Иначе, им не помочь, – Ничего не бойтесь. Вы пришли ко мне, к психотерапевту, на приём. Теперь я не только ваш врач. Теперь я ваш друг, который не оставит вас, пока у вас что-то неладно. Синички, вы верите мне?
– Верим, – одновременно прошептали их розовые губы.
– Значит, всё у вас наладится, придёт в порядок. Вы будете крепко спать ночами, вас перестанут мучить кошмары. Всё, что случилось, отодвинется далеко-далеко. И уже не коснётся вас никогда. Но теперь я хотел бы кое-что уточнить о вашем психическом состоянии. Если вам не слишком тяжело, расскажите, что больше всего угнетало вас в этот промежуток дней? Между тем… гнусным событием и сегодняшней нашей встречей. Коротко: образы, мысли, ощущения, желания… Эля?
Эля была более напряжена, но и быстрей отходила от напряжения. Взгляд у ней мягче, плавнее, беззащитнее. Под подбородком – крошечная родинка, которой нет у сестры. Волосы чуть-чуть светлее и меньше кучерявятся, чем у Юли.
– Мне всё время мерещится тот, который привёз нас… «гном»… тот дядька… маленький, толстый, раздетый. Он душил меня, кусал, сдавливал, бил по лицу. И всё кружилось в голове и тошнило… И кровь… Кровь из него… на постели… на мне… А он… хрипит… Н-не могу я!.. – тонко взвизгнула, сломилась она.
– Прости, Элечка, больше не буду об этом.
– А я скажу. Я хочу даже… сказать, – Юлины глаза – неимоверной четкости, взлетающие с лица; неумелые злые иглы из сини, – Что хотите, то и думайте, мне пофиг… А мне пон-ра-ви-лось их убивать. Когда они дёргаются… сдыхают… Я не жалею, что их убила. Я бы всех их поубивала!.. ублюдков… вурдов… ненав-вижу!.. тв-вари!.. как они могут!..
Искрошились слабые иголки, засорили синь. Беспомощно задёргались губы, гладкий лоб прочеркнулся больной складкой. Она тоже готова была к рыданьям.
– Хватит, Юля, хватит, забыла! Все всё забыли! Всё уже далеко! И не вернётся. Я обещаю вам! – повысил голос Рамин, напряг взгляд, словно стаскивал взглядом с девочек прозрачную, удушливую плёнку наважденья, – Вы возвращаетесь в себя. В себя. Становитесь прежними. Спокойными. Мы с вами преодолеем. Вот увидите. У нас есть кое-что для этого.