Межкультурная коммуникация в условиях глобализации. 2-е издание. Учебное пособие - стр. 23

Третья важнейшая характеристика культуры постмодернизма, по Лиотару, связана с понятием «власть – знание» (введено М. Фуко). Знание трактуется Фуко как «совокупность элементов, регулярно образуемых дискурсивной практикой и необходимых для создания науки»^>4. Ее структуру, в свою очередь, определяют и поддерживают социальные институты (в их ряду, вместе с тюрьмой и государственным аппаратом, у Фуко оказывается университет). Это структуры насилия, деформирующие содержание знания в своих целях. Вызванная этим трансформация знания (его идеологизация) в ходе истории приводит, по Фуко, к «кризису легитимности знания».

Исследуя генеалогию знания, Фуко выделяет несколько способов социального устройства, формировавших ценностные модели знания в различные эпохи. Так, античность формирует модель знания как знания математического, поскольку опирается на измерение, меру как основу социальных отношений. Средневековье порождает модель знания как знания естественнонаучного, опираясь на такой способ регуляции общественных отношений, как опрос, или дознание, в ходе судов инквизиции. Новое время опирается на процедуру осмотра, обследования «как средства восстановления нормы или же фиксации отклонения от нее». С его точки зрения, изучение больного человека привело к становлению медицины, а наблюдение безумцев – «к появлению психиатрии и развитию гуманитарного знания в целом».

Лиотар, анализируя современное состояние знания, опирается на эти выводы. Сам процесс легитимации он определяет как свойственную позиции власти уверенность в своем праве провозглашать данный закон в качестве нормы. С позиций знания легитимация есть «процесс, по которому законодателю, трактующему научный дискурс, разрешено предписывать… условия… для того, чтобы некое высказывание составило часть этого дискурса и могло быть принято ко вниманию научным сообществом. Обладая легитимностью, знание «задает определенные рамки поведения в культуре»: «знание предстает тем, что наделяет его носителей способностью формулировать «правильные» предписывающие и «правильные» оценочные высказывания» (Лиотар). Причем, если мифы фиксируют основы легитимности в прошлом, то современные нарративы указывают на будущее как на их источник: «истинная идея обязательно должна осуществиться».

В свете теории языковых игр Лиотар подчеркивает, что нарративная форма знания допускает множественность таких игр. Отсюда – постепенный сдвиг современного знания от его самолегитимации в сторону самообоснования свободы. С этим связана постепенная утрата легитимности наукой: «Постмодернистская наука создает теорию собственной эволюции как прерывного, катастрофического, не проясняемого до конца, парадоксального процесса. И ею предлагается такая модель легитимации, которая не имеет ничего общего с большей производительностью, но является моделью различия, понятого как паралогизм». Выход из данного состояния кризиса науки, претендующей на закрепление единственной языковой игры в качестве нормативной, Лиотар видит в ее своеобразном самороспуске, растворении в массовом сознании: «предложить общественности свободный доступ к базам данных»