Между клизмой и харизмой - стр. 31
– И что это за гости?
– Это Михаил Мирилашвили, владелец сети казино «Конти» и «Гостиного Двора» с семьей. Они заплатили десятку за стол. А рядом за соседним столом Костя Могила, его партнер Лисовский и руководство Пятого канала.
– Они тоже заплатили?
– Да. Столько же.
– Мы отбились?
– Не знаю пока. Как подобьем бабки после концерта, скажу.
Концерт закончился под утро. Самые стойкие из гостей требовали продолжения. Выручили «Ватсоны». За доплату в пятьсот долларов попели еще часок. Когда все закончилось, разъехались гости и начало светать, я и казначей компании Иван Кузов купили внизу в баре Absolut Curant и в три приема осушили его. После, присев в углу ресторана и подзывая поочередно артистов, честно со всеми расплатились.
– Вы кто? – Я сверялся со списком, а Иван отсчитывал нужную сумму.
– Экран.
– Сколько?
– Шестьсот.
– Вы?
– Кран.
– Как? Мы же только что вам заплатили.
– Это был экран, а я кран телевизионный.
– А вы кто?
– Низкий дым.
– А что это?
– То, что стелется по сцене.
– Сколько?
– Восемьсот.
– А сколько же стоит высокий дым?
– Ничего не стоит. Там достаточно шашки. А тут дорогая дым-машина.
– Надо было шашкой ограничиться, – заметил Иван.
Я посмотрел на Ивана, пытаясь угадать, шутит он или впрямь так считает. Он не шутил, что-то вычислял на калькуляторе и записывал вычисленное в блокнот.
– Отбились?
– Не совсем. Минус семь тысяч. Но это сущая хуйня. Такое открытие провели, такой концерт отгрохали. Все было круто!
С этой сущей хуйней, выжатый и пьяный, я поехал домой отсыпаться.
Утром позвонил Ярдов…
В Чечню в рабство
– Мы отбились?
– Кто звонит? – Я узнал голос Ярдова, но на всякий случай прикинулся спящим.
– Почему не на работе?
– Сам же сказал, можешь завтра весь день отсыпаться.
– На том свете отоспишься. Выкладывай, отбились?
– Нет. Минус семь тысяч.
– Как минус? Ты клялся, что выйдем в ноль. И даже заработаем что-то.
– Все верно. Но часть билетов были розданы бесплатно. – Напомнить, что билеты раздавал исключительно он, я не осмелился.
Ярдов на мгновение замолк. Неужели согласился с доводом?
– Ты что, сука, решил меня на бабки кинуть? Слышь, сегодня же вернешь деньги либо созывай своих братков армянских. А пока я включаю счетчик.
Со временем на счетчик набежало двадцать тысяч долларов. Каждый раз в гневе или во хмелю Ярдов вспоминал о долге:
– Слышь, горемыка, продавай квартиру. Скоро и ее не хватит расплатиться. Или отдам тебя в рабство в Чечню.
Как гласит бедуинская народная мудрость, если бедуина долго называть верблюдом, то рано или поздно у него вырастет горб. Бедуином я не был, но горб стал расти. Горб причудливой вины. Мне стало постепенно казаться, может, я и впрямь задолжал Ярдову? А раз задолжал, то надо поскорее вернуть долг, дождаться потом «юрьева дня» и с чистой совестью выйти из крепостной зависимости. Свобода как-никак лучше несвободы. Да и угрозы о рабстве – это не просто фигура речи. В те военные годы рабство в Чечне было обыденным явлением. Боевики врывались в станицы, резали население, а уцелевших уводили в плен.