Между черным и белым. Эссе и поэзия провинции Гуандун (сборник) - стр. 19

. Однако бабочка матери не имела никакого отношения к романтике, она была связана с семейной любовью. Ее несогласие там, где исчезла ее жизнь, по-прежнему не изменилось. Вот только мать забыла, что завещание нельзя исполнить самому, его исполняют дети.

Несколько лет назад я нашел на родине превосходное кладбище. Деревья давали там густую тень, и шум мира живых не донимал мира мертвых. Средь широких просторов бежала река моего родного края, которую называли Сишуй, вдоль берега тянулись зеленые горы, единственной полосой другого цвета было сквозное шоссе. Мы загрузили внутренние покои выстроенной усыпальницы в фотоаппарат, и ее райский облик кадр за кадром был воссоздан перед глазами матери. Размер гробницы ничуть не уступал каморке, в которой мать прожила всю жизнь, а на просторном месте для молений перед самой гробницей росла ель, ствол которой естественным образом разделялся натрое, как поставленные природой три поминальные свечи. Я увидел, как на застывшем на долгие годы лице матери появилась довольная улыбка.

Когда мать ушла, отец, спавший в зеленой горе через речку от нас, уже превратился в белые кости. Мы с любовью позвали его выйти к нам из земли. Огонь превратил его в горсть пепла, и затем они с матерью вдвоем отправились назад, в родные края.

Дорога домой заняла двадцать ли[17], родители знали ее, как линии своих рук. Зеленые горы и прозрачные реки были им так же близки, как местный говор. За всю дорогу старики ни разу не поссорились, они в высшей степени повиновались воле детей.

Я не знаю, какая была погода несколько десятков лет назад, в тот день, когда родители покинули свой родной край. Но когда старики вернулись, в небе низко висели тяжелые тучи. Ливнем в тот день стали слезы потомков. Не знаю, что думали и что чувствовали старики в тот момент. Ответы на все вопросы остались в желтой земле могильного холма.

Мать и отец были сгоревшими свечами, но за тысячу ли от них я каждый день прохожу мимо их порога и пристально смотрю в огонь их некогда горевших жизней.

С уходом матери сердце мое опустело. Когда четырнадцать лет назад ушел отец, душа моя болела совсем недолго, поскольку я знал, что хоть он и ушел, но не унес с собой всю родительскую любовь, и та семья, что нежно любила меня всю жизнь, все еще здесь. Теперь ушла и мать, семья распалась, и я больше никогда не попаду в то место, что называется «домом». Теперь моя жизнь шаг за шагом подходит к той свече на ветру, а семья 1959 года превратилась в воспоминание. Никакие замыслы и планы не вернут меня к родителям. В этом мире нет человека, способного догнать умершего, нет такого секрета, он давно канул в лету, и если свеча моей жизни погаснет на чужбине, некому будет отнести меня назад.