Метро 2033: Пасынки Третьего Рима - стр. 53
А ведь он так надеялся…
«Почему ты отказалась от меня, мама? Что я тебе сделал?..»
В горле стоял колючий ком, дышать было трудно, на глаза невольно наворачивались слезы. Мир, казалось, утратил краски, став серым, как будто пеплом подернулся. Подросток безучастно брел за своим сопровождающим и не замечал ни попадавшихся под ноги сучьев, ни изредка цеплявшихся за волосы (шляпа с накомарником успела потеряться, но где и когда – этого он не помнил) сосновых иголок.
«Мама… Как же я теперь?.. Один…»
Сор-горинец Ваня все посматривал на него – кажется, даже с пониманием и сочувствием, но с расспросами и душеспасительными разговорами не лез. И на том спасибо.
Они спустились с горы и, пройдя мимо ворот и «таможни», вошли в здание фактории. Немного задержались в камере дезактивации, очищая одежду от случайной пыли.
– Максимыч! – окликнул фактора Ваня, едва войдя в зал харчевни. – Отвлекись-ка, тут к тебе дело есть!
Он что-то зашептал на ухо хозяину – видимо, пересказывал случившееся у них, наверху. Лицо фактора, неоднократно принимавшего в своем заведении соседских охотников, добытчиков и наемников и потому знавшего всех членов бригады Бабая, вытянулось, и он начал с удивлением, сочувствием и почему-то с уважением посматривать на Марка.
А тому было все равно. Апатия овладела им, скавен приткнулся куда-то в угол и бездумно уставился в стол.
Закончив делиться с фактором новостями, Ваня слегка потрепал подопечного по плечу:
– Ну, ты это… держись, не раскисай! – неловко проговорил он. – Сейчас Максимыч тебе чего-нибудь пожевать спроворит, да чайку на полезных травках… Посидишь тут, отдохнешь, успокоишься. Потом – до дому. Вечереет уже, ваши-то, небось, тебя уже хватились?
Марк промолчал, словно и не услышал, а может, так оно и было. Сор-горинец еще немного постоял над ним, потоптался, вздохнул и, кивнув на прощание фактору, вышел.
Спустя некоторое время на столе перед носом подростка возникла миска поджаристых оладий и кружка чая.
– Подкрепись, небось, оголодал уже за день-то, приключаясь… – послышался голос Максимыча, и на плечо мягко опустилась его жесткая ладонь. – Ты отчаянный парень, О’Хмара, и действительно – весь в своего батьку, каким я его помню. Но… жизнь, как видишь, иногда любит делать нам козью морду. Мне очень жаль, что так вышло, правда… – он помолчал. – Ладно, не буду тебе мешать. Посиди, успокойся. Если что – зови, понял?
Марк рассеянно кивнул. Фактор еще раз похлопал его по плечу и отошел к себе за стойку.
Пышные, с пылу с жару, картофельные оладушки, которыми так любил при случае полакомиться в этой харчевне юный охотник, на сей раз не лезли в горло и на вкус казались сухими и пресными, как прошлогодняя трава. Чай – обычно ароматный и насыщенный – сегодня почему-то отдавал полынным веником и горчил… а может, это просто были слезы, которые Марк не хотел, не мог показывать здесь никому?..