Метро 2033. Крым. Последняя надежда (сборник) - стр. 76

– Пусть войдет, – шепотом, как один человек, выдохнули остальные сектанты.

– Да не воспротивитесь ему!

– Да не воспротивитесь…

– Тень – искажение сущего. Лишь тот, кто не отбрасывает тени, целостен!

– Целостен… – Пошта уже перестал понимать, хор это шепчет или просто эхо.

– Тот, кто пылает, сгорает. Багровый уголь вспыхивает. Лишь сокрытый под слоем пепла хранит свое тепло. Готовы ли вы принять Серый Свет?

Пауза. Пошта сделал вид, будто действительно задумался. Как бы на его месте ответил беглый военный, приговоренный к мучительной смерти на радиоактивных пустошах? Наверное, задал бы несколько уточняющих вопросов.

– А что надо делать? – поинтересовался Пошта. – Нам бы попить и пожрать. И не сдохнуть. А так – готовы, конечно, что уж… ну, типа, уверуем, если надо.

Он надеялся, что сектант выключит заунывную бредятину и нормальным человеческим тоном объяснит, что требуется от неофитов. Не тут-то было. Видимо, мозги «серым» промывали до прозрачного состояния.

– Готовы ли вы принять Серый Свет? – повторил факельщик.

Копать-колотить! Пошта с Огневым переглянулись. Не то чтобы они верили: вот скажешь «готов» – и сразу уверуешь, и хрена потом из этих катакомб выберешься… Но отвечать было стремно.

– Готовы! – решился Пошта.

Естественно, ничего не произошло. Сектант кивнул.

– Для молитвы и очищения следуйте за мной. – Слово «очищение» Поште сильно не понравилось. Казаков взяли в кольцо. – В Обители вам не нужно оружие. Отдайте.

Вот и все, вот и приплыли. Либо сейчас начинать пальбу, либо отдавать оружие. И где его потом достанешь? Подкупить какого-нибудь сектанта, чтобы показал склад, вряд ли удастся. Самостоятельно найти в этом лабиринте – тем более.

Огнев думал так же. В свой рюкзак он вцепился обеими руками.

Серый с укоризной покачал головой.

– Отдайте.

Что же делать-то, а? Ладно, выкрутимся. Не первый раз. Пошта протянул свой дробовик – забирайте, ворюги.

– Хорошо, – когда все разоружились, кивнул серый, – теперь следуйте за мной.

Их по-прежнему держали в кольце, и за ярким освещенным кругом Пошта не мог толком понять, куда его ведут. Кажется, пол уходил вниз. Листоноша, к стыду своему и удивлению, утратил чувство пространства.

А ведь эти серые – тоже люди. Выжившие. Листоноши обязаны им помогать, нести, так сказать, свет культуры и цивилизации. Или хотя бы запах свежего напалма. Что, конечно, негуманно, но иногда так хочется…

Вырубленное в толще камня помещение, куда привели казаков и листоношу, было меньше предыдущего – метров двадцать квадратных. По стенам – двухярусные койки, в углах – масляные светильники, едва разгоняющие тьму. Их оставили одних, сообщив, что «обряд состоится ночью», и дверь – тяжелая, деревянная – закрылась.