Метро 2033. Крым. Последняя надежда (сборник) - стр. 75

Второй: не важно, кто ты, откуда, шпион ты, диверсант или беглый головорез. Тебе здесь промоют мозги быстро, качественно и навсегда.

Второй вариант Поште совсем не понравился. Сразу как-то захотелось на солнышко, а лучше – на спину Одина и подальше отсюда. Поперся на свою голову… нашел приключение. Что, забот мало было? Зубочистка с перфокартой – раз. Высокая миссия листонош – два. Ну и вообще, жить – гораздо интереснее, чем умирать. Проверено поколениями.

Так что Пошта Огнева понимал, только виду не подавал.

Откуда-то потянуло сквозняком, огоньки свечей задрожали и начали гаснуть. Пошта чуть не заорал от ужаса.

Когда на тебя ломится мутант с выпученными глазами и оскаленными клыками, это понятно. Когда на тебя кидается бандит – это понятно. Когда ты остаешься в пустыне без воды и еды – это тоже понятно. Зримая и обыденная опасность нашего мира.

Здесь же опасности мало того что видно не было – Пошта не мог даже предположить, какая у нее природа. Может, просто вентилятор или вытяжку включили. А может, там, в темных переходах, что-то прячется. Нематериальное. Злое. Так во сне глядит на тебя не монстр, а зеркало твоей души, внутренний зверь, твой собственный страх.

Хватит себя пугать!

Кто-то из казаков зачастил: «Отче наш, иже еси на небеси, да святится имя Твое, да придет царствие Твое, да будет…»

– Тихо, – оборвал Пошта. – Молчать всем.

Вдали забили барабаны. Будто дружно, в ногу, шагнули сотни тяжело вооруженных воинов.

– М-мать, – прошептал вахмистр Огнев.

– Спокойно. Убивать нас точно не будут. Это на то и рассчитано, чтобы запугать. Театральные эффекты.

Пошта хотел бы, чтобы его голос звучал хоть немного уверенней. Одно дело – когда ты на поверхности об этом думаешь, совсем другое – когда тебе под землей шоу устраивают. Тут даже бывалый казак дрогнет.

Барабанный бой стал громче, сквозняк – сильнее, свечи мигнули – и погасли, и стало видно, что издалека приближается огонь. Пошта разобрал ритмичное бормотание, шарканье ног и вскоре увидел входящую в подземный зал процессию.

Сектантов было человек двадцать, половина несла факелы, половина – там-тамы, и задававшие ритм. Все негромко и невнятно бормотали. Замотанные в серые плащи с капюшонами, с лицами, скрытыми тенью, сектанты казались совершенно одинаковыми, и непонятно было, какого они пола и возраста…

Ритм там-тамов убыстрился и оборвался.

Казаки замерли, боясь дышать.

Один из факельщиков выступил вперед и произнес нараспев лишенным интонации тихим голосом:

– Солнечный свет бледен и зол. Свет глубин кровав и зол. Серый свет туманного утра – вот беспощадный свет истины. Пусть он войдет в вас!