Метресса фаворита (сборник) - стр. 68
Об Аникееве доподлинно было известно только одно: он был ушами и глазами покойницы, сообщая ей обо всем, что происходило в доме.
– Что же ты, любезный, обо всем докладывал, а что Василий и Прасковья Антоновы решились ее милость жизни лишить, прозевал? – начал с вопроса Псковитинов.
– На благодетельницу нашу, на Анастасию Федоровну, и раньше покушались, супостаты. – Аникеев заплакал, утирая глаза рукавом выданной ему робы. – Вот четыре года назад стерва эта, душа анафемская Парашка, подговорила Федосью и Таньку мою отравить госпожу домоправительницу. Мышьяк где-то раздобыла, а Васька-поваренок этим самым ядом соус чесночный для ее милости и приправил. Анастасия Федоровна после этой трапезы несколько дней по краю гроба ходила, доктор Миллер ей желудок промывал, отходил как-то. Да вы его и спросите, лучше меня знает.
– Отчего же ты, каналья, барыню или барина тогда же не предупредил?! – не поверил услышанному Корытников.
– Так я сильно опосля об деле этом черном услышал. От дочки своей и услышал. От Татьяны, значится. Только как докажешь? Она – Парашка – злющая девка, даром что скромницей пытается себя выказать. Анастасия Федоровна ее насквозь видела, а вот яда сколько ни искала, так и не нашла. Все я ей, сердешной, тогда рассказал и дочери своей проклятущей не пожалел. Все, как заслужила. После этого Анастасия Федоровна начала делать внезапные проверки, слуги из графского дома идут и трясут вещи наших слуг. А потом наоборот, а она и я за всем этим доглядываем.
– Относительно внезапного отравления госпожи Шумской так и было, – подтвердил Миллер. – Отравление действительно имело место, но был ли это яд, или Настасья Федоровна изволила скушать что-нибудь несвежее, установить не удалось.
Отправив в эдикюль Аникеева, Псковитинов вызвал его дочь – горничную Татьяну, и та неожиданно полностью подтвердила слова отца, заметив, что после того случая они еще несколько раз пытались отравить ненавистную домоправительницу. А яд держали в доме у Дарьи Константиновой.
В этот момент адъютант ввел в зал суда толстую молодую женщину, одетую в клетчатое модное платье с розовыми фестончиками. Из-под края юбки высовывались носки симпатичных светлых сапожек с атласными, опять же розовыми, лентами.
– Дарья Константинова по вашему приказу доставлена, – отрапортовал адъютант и, развернувшись, сел возле двери.
Конечно, по правилам он должен был сначала доложить, а потом уж вводить арестованную в зал суда, далее следовало установить личность задержанной, но да, поздновато исправлять ситуацию, и Псковитинов решил идти напролом. Кивнув в сторону дающей показания Татьяны Аникеевой, он спросил: