Методы практической психологии. Раскрой себя - стр. 35

Бывало, что эти три разогрева проводились один за другим подряд или по отдельности, порой предлагались другие – понятно, что нет одного «правильного» начала группы, а есть принцип «от периферии к центру», следуя которому можно сконструировать десятки конкретных упражнений. Работа с семейной историей тяжела не только эмоционально, в силу материала, но и требует значительного времени – для того, чтобы к моменту построения «семейных деревьев» и особенно работы со сверхтяжелыми травмами группа была готова к этому и эмоционально, и технически, нужна осторожная «настройка». Что важно и кто важен особенно? Готовы ли мы углубляться в связанные с этими фигурами чувства?

Порой на первых двух сессиях делаются психодраматические «виньетки» – встречи со значимым предком. Это короткая работа, она может занимать от 20 до 40 минут, а иногда совсем короткая – 7–10 минут, просто разговор с кем-то из своих значимых, важных предков, с которым почему-то хочется этого контакта: спросить ли что-то, сказать ли что-то, поругаться, подержать за руку. Здесь бывают очень разные эмоциональные окраски, очень разные мотивы и потребности. Так в психодраматическом пространстве и появляются эти тени – любимые, ненавистные, загадочные (или, наоборот, слишком «прописанные», как на парадном портрете) – члены рода, семьи, которые по той или иной причине важны для протагониста. Надо заметить, что внутренняя идентификация с каким-нибудь дальним предком или продолжающийся внутренний конфликт с ним – совсем не редкое явление.

Представим себе, что в семье существует некий прадед, первый в этом роду выбившийся в люди, достигший успеха, удостоенный еще царских наград. Для нескольких поколений он – образец, эталон, человек, с которого род как бы начался, хотя фактически это не так. Такой прадед, что называется, обязывает. Это как тот портрет из семейной галереи, который смотрит пристально и словно задает вопрос: «А достаточно ли ты хорош? А что ты сделал со своей жизнью?» Этот полуфантастический и легендарный прадед имеет шансы стать в высшей степени значимой фигурой, особенно учитывая упомянутую выше травму – дефицит отцовских фигур в нашей культуре.

Когда происходит психодраматическое общение с таким персонажем, ему задают вопросы – об обстоятельствах его жизни, о том, чем, например, для него был успех, его дети, чего он ожидал от своих сыновей. Конечно же протагонист, задавая эти вопросы, идет не за объективной историей, а за своей правдой: за разрешением, благословением, за собственной внутренней отцовской фигурой – отцом, который не только суров и справедлив, но еще может поддержать, пошутить, положить руку на плечо. В психодраме это возможно сделать физически, буквально. Протагонист, конечно, прекрасно понимает, что не та рука лежит у него на плече, – поскольку сам же и выбрал другого участника группы на эту роль (а в конце работы еще и выведет из роли).