Метаморфозы. Тетралогия - стр. 99

И открыла их ярким солнечным утром.

На ее голове, на плечах, на коленях лежал снег и сверкал, как перстень Портнова. Даже ярче. Сашка зажмурилась. Над замерзшей рекой, над камышами, над пригородом разлеглась абсолютная тишина.

Сашка сглотнула. Потом вскочила. Целый сугроб снега полетел на землю. Она просидела здесь всю ночь?! Она замерзла… может быть, насмерть… ну уж наверняка что-то отморозила!

Она подняла к лицу голые, без перчаток, руки. Пальцы были теплые и шевелились легко. Коснулась носа; нос был даже горячий. Не замерзли ноги в ботинках. Не замерзли уши. Сашка огляделась: она стояла посреди нетронутого снежного поля, ее ночные следы засы́пало, теперь можно было поверить, что Сашка прилетела с неба.

Жалко было нарушать такое великолепие. Но она почувствовала, что очень хочет есть.

Она явилась на зачет как все – второго, в десять утра. Портнов требовал, чтобы от начала зачета и до конца весь курс находился в аудитории.

– Доброе утро, группа «А».

Портнов сдвинул на нос очки и пробежался взглядом по рядам.

– Самохина, давай зачетку.

Она подошла к его столу и своими глазами увидела, как он проставляет ей «пять» в графе «специальность».

– Зачет дифференцированный у нас, все помнят? Староста, соберите зачетки, стопочкой мне на стол.

Костя, низко склонив голову, пошел вдоль прохода. Сашка переступила с ноги на ногу.

– Самохина, вы свободны, идите… Спасибо, Коженников. Кто первый хочет сдаваться, может, есть желающие? Самохина, ты слышала, что я сказал?

Ни на кого не глядя, Сашка подобрала свою сумку и вышла из аудитории, плотно прикрыв за собой дверь.

«Вы свободны, идите». Куда? Она уже много месяцев не была свободна. Как не свободен человек под дулом автомата. Шагая по двору к крыльцу общаги, она спрашивала себя: а сможет ли она когда-нибудь, хоть в старости, вырваться из-под власти Фарита Коженникова?

Оксана в полном трансе сидела над книгами. У группы «Б» зачет был назначен на двенадцать, и, игнорируя пословицу «перед смертью не надышишься», Оксана пыталась впихнуть в себя упражнения со сто шестого по сто пятнадцатое. Сашка знала, что это невозможно. Но надеялась, что сто пять честно отработанных упражнений обеспечат Оксане хотя бы тройку.

Она легла на свою кровать и уставилась в потолок. Оставались два экзамена, по философии и истории, восьмого января и двенадцатого… Значит, на двенадцатое, вечер, можно брать билет и ехать на каникулы домой.

Раньше она не допускала этой мысли. Она боялась, если честно, об этом думать. А теперь занятий нет. Специальности нет. Можно ехать домой. Домой.