Размер шрифта
-
+

Метафизика столицы. В двух книгах: Две Москвы. Облюбование Москвы - стр. 51

Глава IV. Оглашение

Любовный треугольник

Началу города необходимо оглашение литературное.

Сказание для Боровицкой площади сложил Жуковский. Его «Марьина роща» (с подзаголовком «Повесть из старых времен») прямо, стилизаторски ставит себя в ряд Сказаний XVII века о начале Москвы. В их сказочном ряду она одна посвящена неглименскому устью. И трактует его как узел будущего города, а не как внешний угол городовой стены Кремля.

Жуковский поселяет по герою в каждой доле боровицкой карты, олицетворяет ими эти доли. Боровицкий холм увенчан теремом Рогдая, ищущего руки Марии, живущей за Неглинной в хижине и любящей Услада, живущего в Замоскворечье и отвечающего ей взаимностью. Холмы опять разобраны между мужским и женским.


А. М. Васнецов. Москва – городок и окрестности в XII веке. 1929. Фрагмент. Вид со стороны Замоскворечья. В центре, за Москвой-рекой, – крепость на Боровицком холме. Левее – мост через Неглинную. За Неглинной – Ваганьковский холм, покрытый лесом


А. С. Янов. Вид Кремля. Открытка Товарищества Абрикосова. 1908. Авторский образ Москвы XII века


Три превращаются в четыре, когда вернувшийся из странствия Услад находит в Занеглименье вместо Марии ее любимую подругу Ольгу с рассказом о пропаже героини.

И крест дорог читается легко: мышца Рогдая некогда служила Новгороду и готова послужить стольному Киеву, золотым видением которого Рогдай искушает Марию. Услад же путешествует, сопровождая своего наставника и благодетеля, старого Пересвета, чье имя воскрешает память святорусского Северо-Востока и степного Юго-Востока одновременно.

Ища Марию, Услад идет сквозь боровицкий терем; время и пространство претерпевают некую метаморфозу, чтобы герой нашел себя на Яузе близ места гибели Марии и убившего ее Рогдая. Соседняя роща получает имя Марьиной.

Все это, конечно, версия любовной жертвы во основание столицы. Царство треугольное, любовный треугольник.

Наша каланча, или Железное средокрестие

Три вокзала


Проект часовой башни Казанского вокзала. Рисунок А. В. Щусева


Глава I. Новая Боровицкая

Три вокзала

Железные дороги нашли себе скрещение в Москве, условно порождающее город в условном месте. Сходство между башней Казанского вокзала и кремлевской Боровицкой башней неслучайно: площадь трех вокзалов, Каланчевская, и есть перепоставленная Боровицкая.

Перепоставленная в месте, назначенном при Николае I для первого вокзала, Николаевского. С ним на Каланчевку пришла балтийская дорога, аналог Знаменки.

Воротами Рязанского, ныне Казанского, вокзала открылся путь степной, юго-восточный, тождественный у Боровицкой площади дороге за мостом – Большой Полянке. Этот вокзал, решенный постановкой в длинный ряд самостоятельных по внешности палат, прообразует фронт замоскворецкой набережной.

Страница 51