Метафизика столицы. В двух книгах: Две Москвы. Облюбование Москвы - стр. 20

Ломбардия в закладе за Москву. И когда Аристотель исчез, появились другие Фрязины: Антон, Бон, Марк, два Алевиза, Петр – Пьетро Антонио Солари, потомственный миланский зодчий, «генеральный архитектор Московии».

А там, где Аристотель выбрал глину на кирпич – в Калитниковских ямах; в этом антителе Успенского собора; там, где убавилось, когда прибавилось в Кремле собором, – до наших лет гнездился Птичий рынок.

Пашков дом и Кремлевский дворец

Дом Пашкова. Гравюра Ф. Дюрфельда по рисунку Д. Антинга. После 1787

Он царь домов. Иван Великий от жилого фонда. Дом Ивана – царя, царевича ли, дурака.

Но почему-то не в Кремле. Или он сам себе кремль. Возможно, в слове «кремль» таится слово «кроме». Вот корнесловная причина быть чему-либо кроме Кремля. Есть Кремль – и что-то кроме, как этот дом. Впрочем, он кроме всех домов.

В своем классическом эссе о нем Михаил Алленов пишет так: «Частный дом или замок… вознесен и красуется «главою непокорной» на противостоящем Кремлю холме…» «Но в контексте возникшей градоформирующей мизансцены превознесенной оказалась идея – идея отдельного, не зависимого от государственных и общественных институтов, самоценного «я». Того «я», которое есть основа основ европейского индивидуализма, нашедшего гениальное выражение в формуле «государство – это я»».

Однако нужно вспомнить предысторию Пашкова дома: историю двора и самого холма – Ваганьковского.

Предполагают, что сначала здесь была вторая крепость пра-Москвы, поднявшаяся, парно с боровицкой крепостью, над москворецким бродом, фокусом дорог и торгом. (Вага – вес, тяжесть; ваганец – место сбора пошлины, «ваганного» налога за взвешивание товара.) Когда же Боровицкий холм стал городом, Кремлем, – ваганьковское укрепление стало предместным. Предполагают, это был Арбат в первоначальном смысле слова.

При первом летописном обнаружении Ваганькова, под 1445 годом, на месте цитадели видим загородный двор Софьи Витовтовны, вдовствующей великой княгини, матери Василия II. Отпущенный казанцами из плена, «приде князь великий на Москву месяца ноября в 17 день и ста на дворе матере своея за городом на Ваганкове». За городом, поскольку Кремль в отсутствие Василия горел и государевы палаты стали непригодны для житья. Двоение дворца, его исход из города и дополнительность арбатского холма опознаются уже в этой, ранней мизансцене. А если бы в Кремле еще сидел Шемяка – узурпатор, враг Василия, бежавший раньше, – опознавалась бы и оппозиция холмов.

Ваганьковский царский двор на Сигизмундовом плане Москвы. 1610–1611