Место - стр. 137

– Кого вам надо? – окликнула меня одна из жилиц, приоткрыв дверь.

– Понимаете, – замялся я, – мне, в общем, где на работу…

– Это выйдете во двор и в подвал… Под арку выйдете…

Я вышел и действительно под аркой обнаружил табличку о наборе рабочей силы. Я спустился на три ступеньки вниз. В полуподвале, довольно сыром, увешанном плакатами с улыбающимися лесорубами и шахтерами, сидел уполномоченный по оргнабору, мужчина с красным лицом, в кителе, который носит военизированная железнодорожная охрана, с желтыми кантами, но знаков отличия и погон на кителе не было.

– Вам чего? – спросил он меня, глянув с безразличием и углубившись вновь в какой-то отчет, который писал.

– Я к вам, – дипломатично сказал я и уселся на стул, – здесь вербуют?

– Да, – кивнул уполномоченный.

– Куда?

– Дальстрой, Магадан, Казахстан…

– А мне порекомендовали, – понизив голос, сказал я, – узнать насчет Индии.

Уполномоченный поднял на меня глаза. Я был крайне уставшим, измотанным, промок насквозь и, кажется, простудился. Наверное, это было заметно.

– В Индию мы не вербуем, – сухо сказал мне уполномоченный.

– А кто вербует?

– Не знаю.

– А здесь поблизости нет другой организации, – спросил я, – которая вербует?..

– Не знаю, – сказал уполномоченный, – не слышал.

Я извинился и пошел к выходу.

Конечно, Колеснику удалось так просто и легко обмануть меня и посмеяться надо мной, человеком весьма критического ума, только ввиду моего крайнего положения. Это опять, в который раз, пресловутая соломинка. Тот, кто жаждет спасения, хватается за нее с такой же и ни в коем случае не меньшей искренностью и верой, с какой он ухватился бы и за прочное бревно…

Плохо помню, как я добрался назад, но помню, что сразу же разделся и лег. Мне было настолько нехорошо и я был так слаб, что чувствовал свою зависимость от всех и нужду абсолютно во всех, кто был здоров, ходил и мог мне помочь. И я стал в тот вечер, когда мне было особенно нехорошо, ко всем моим сожителям добр и забыл злобу на них.

– Паша, – сказал я Береговому, с которым давно не разговаривал и был в контрах, – подай мне, пожалуйста, кипятку, пить хочу.

Береговой глянул молча, налил в кружку кипятку и подал мне.

Я выпил с наслаждением мелкими глотками, и трясти стало меньше. Затем Береговой с Петровым уселись играть в шахматы, дымя папиросами.

– Вы б, друзья, не курили, – сказал Жуков и кивнул на меня, которого от простуды душил кашель.

– А чего, – сказал Береговой и небрежно махнул рукой, – вон форточка открыта.

– Витя, – сказал я Жукову, будучи крайне благодарен ему за заботу обо мне, когда он сказал о том, чтоб не курили, – ты бы сходил к Григоренко, скажи ему, что я приболел, пусть мне поесть что-нибудь купит.