Место - стр. 139

На второй день болезни мне стало лучше, но душил кашель, ночью вовсе мешая мне спать, а днем не давая вздремнуть после ночной бессонницы. Поэтому, воспользовавшись отсутствием жильцов, я встал и захлопнул форточку, откуда прямо на меня дуло сырым ветром, захлопнул форточку, после чего кашлять стал меньше и вздремнул. Проснулся я от крика.

– Едри его мать! – кричал Береговой, распахивая форточку настежь, так что даже брызги дождя, казалось, касаются моего воспаленного лба. – Ты что!.. Чтоб мы из-за тебя одного все задыхались!..

– Я болен, – сказал я, – кашляю… А на меня дует… И вообще, – не выдержав, добавил я, – пошел вон, дерьмо!..

– Сам дерьмо, сука! – крикнул Береговой. – Болен – иди в больницу… на хрен ты тут нужен со своим смердежом!..

Я уже пожалел, что зацепился с ним, поскольку от крика его у меня болела голова.

– Не надо, ребята, ругаться, – сказал Кулинич.

– Ладно, Паша, брось, – добавил даже друг Берегового Петров, – прикрой форточку, но не плотно, чтоб и вашим и нашим. – Он улыбнулся мне.

И вдруг Жуков, обычно совестливый парень, поддержал Берегового. Безусловно, это произошло из-за денежного долга, который я не отдавал, так что Жуков лишен был возможности выслать матери полноценную сумму.

– А действительно, – сказал он, – Пашка прав. Мы пятеро должны страдать из-за его болезни. Пусть в изолятор убирается… Никто никому не обязан… За спасибо каждый умеет на чужом горбу выезжать…

Это уже был прямой намек, и я едва сдержал себя, чтоб не швырнуть ему деньги, оставшись без единой копейки в момент, когда мне грозила перспектива оказаться на улице…

Не знаю, спал ли я или просто лежал забывшись, но очнулся оттого, что кто-то теребил меня за плечо. Саламов, только вошедший с улицы – это чувствовалось по его холодным рукам, – протягивал мне бумажку.

– Уже третий день на тумбочке внизу лежит, – сказал он, – где почту оставляют.

Это вновь была повестка из военной прокуратуры, и в уголке стояла надпись «вторично». Судьба била меня со всех сторон, однако каждое новое волнение и опасность отвлекали меня от предыдущего и показывали его ничтожность. Теперь, в свете повестки из военной прокуратуры, вся история с Колесником, с фальшивой справкой и койко-местом казалась мне смешной и ничтожной… Едва справившись с первым приступом тревоги, я приступил к анализу повестки. В ней значилось: «Гр. Цвибышев Г. М., предлагаем вам явиться в военную прокуратуру …ского военного округа по адресу: ул. Чкалова, дом № …, ком. 49, 4 июня 195… года к 12 часам дня. Старший следователь военной прокуратуры подполковник Бодунов».