Месть невольницы. Истинная для дракона - стр. 33
Встречающиеся женщины в темных закрытых одеждах тоже кланялись, глядя на её шею с сочувствием. Здесь не прогоняли таких, как она, их принимали как юродивых и помогали, давали кров и работу. Несколько дракониц в обычной одежде с платками на шее, очевидно скрывающими похожие ожоги, не прятали в глазах страха перед ней. То ли от того, что такое наказание обычно полагалось только для рабов-драконов, ведь люди не могли выдержать пытки и умирали, а она жива. То ли от того, что с этой меткой она смогла попасть в постель к королю и зачать ребенка. Настоящего дракона.
Но все мысли Эммили сейчас занимала лишь Айвери. Та, что помогла ей сбежать. Выжить. И мать наследника хотела отплатить ей благодарностью.
Принцесса выскочила им навстречу сама, словно ураган, взметнув пыль своей длинной светлой, в отличие от остальных, юбкой.
– Эммили! Это правда ты!
Она кинулась к ней на шею, чего та не ожидала и остановилась как вкопанная, не будучи до конца готовой ответить на объятия, лишь чуть приподняв руки, словно желая, но, не решаясь, обнять в ответ.
– Теперь я понимаю, почему ты спрашивала про ребенка от рабыни тогда… – Она опустилась на колени перед Аманом и обняла и его. – Ваше высочество, Вы необыкновенно обворожительны и сильны. Я почувствовала Вашу силу ещё у себя в комнате, это нечто невероятное.
Конечно, ребенок не ответил, но тепло ей улыбнулся. Чтобы получить такую улыбку Эммили приходилось прыгать вокруг с бубнами. Все же юная эмпатка вызвала в нем отклик одним своим появлением. Может она даже как-то поможет сделать из него обычного ребенка?
– Идемте во внутренний дворик? У меня очень тесно, а там у нас речушка течет. Кстати, хорошо, что с вами стража. Времена неспокойные.
Усевшись на лавочки в тени деревьев, девушки принялись за разговор. А Аман увлекся птицами, что стайкой расположились неподалеку.
– Какой же он у тебя сильный, у меня мурашки даже, видишь? – Принцесса говорила так, будто они были давними подругами. Но Эммили пока не понимала, что чувствует к ней, кроме благодарности.
Айвери повзрослела с их последней встречи. Сколько ей теперь? Где-то двадцать три или двадцать четыре. Расцвела, стала ещё красивее. Зря король отправил её в монастырь.
– Он не говорит. Почти никогда.
– О, Эммили, это совсем не проблема для драконов. Некоторые начинают говорить в уже совсем сознательном возрасте только, зато сразу отлично, а не по-детски. Драконьи детеныши развиваются вообще сильно медленнее, пока не обернутся первый раз. Тогда нагоняют сверстников. Но я уже вижу, что у него есть способность к обороту. И скорее всего уже примерно в год была. Такая сила, Эммилия! Он сокровище и надежда всей страны! А за речь не переживай, заговорит, как будет готов. Эмоции у него очень развиты, как у взрослого, я так ярко их чувствую, ты бы знала…