Месть легких денег - стр. 9

– Он отметил в протоколе, что скорее плюс.

– Старому служаке виднее, – хмыкнул судмедэксперт, – причина смерти – глубокая рана, нанесённая топором. Череп разрубили буквально как арбуз.

– Ну и сравнения у тебя, Руслан Каримович, – поморщился следователь.

– Говорю как есть, – пожал плечами Шахназаров.

– А что ты можешь сказать про топор?

– Только то, что он острый и что на нём осталось мозговое вещество, которое принадлежит убитой. Так что ничего неожиданного. Сейчас топор у Незовибатько, иди к нему.

– Спасибо, – вздохнул Наполеонов.

– Пожалуйста, – хмыкнул Шахназаров, – если что, заходи ещё.

– Куда же я от тебя денусь?! – пробормотал Наполеонов.

К эксперту следователь решил пока не спешить. Он был уверен, что отпечатков пальцев и других материалов для исследований из квартиры, в которой не один день обитали все кому не лень, у Незовибатько предостаточно. И большая часть собранного с места преступления материала к самому преступлению, скорее всего, не имеет никакого отношения. Это он уже знал из опыта своей работы.

Дав задание оперативникам выяснить, кто жил в квартире, где был найден труп пока неопознанной женщины, до того, как дом расселили, следователь отправился на место преступления.

Машина следователя остановилась возле дома, в котором жил Силантий Фёдорович Муравецкий со своей женой и собакой.

По домофону ему ответил женский голос:

– Квартира Муравецких. Вам кого?

– Здравствуйте, я следователь Александр Романович Наполеонов. Мне нужно поговорить с Силантием Фёдоровичем.

– Заходите и поднимайтесь, – распорядился женский голос.

Дверь подъезда открылась, и Наполеонов поспешил наверх к квартире Муравецких, перепрыгивая, как мальчишка, через две ступени зараз.

Возле дверей его встретила женщина преклонного возраста и строго спросила:

– Вы следователь?

– Я, – признался Наполеонов, вовремя успев спрятать рвавшуюся наружу улыбку.

– Заходите. Наденьте тапочки.

– Спасибо. У меня бахилы.

– Тогда ладно. – Женщина протянула ему руку: – Ганна Филипповна Муравецкая.

– Очень приятно. Мне бы Силантия Фёдоровича.

– Я его жена.

– Я так и понял, – постарался как можно любезнее улыбнуться Наполеонов.

– Мужа нет дома, – проговорила Муравецкая.

– Вот как, – разочарованно протянул следователь.

– Но он с минуты на минуту придёт. И вы его подождёте.

– Благодарю.

– Идёмте на кухню. Я только что плюшки напекла.

– Плюшки – это хорошо, – согласился Наполеонов, думая о том, стоит ли ждать хозяина или лучше зайти попозже. Но аромат плюшек, доносившийся из кухни, разрешил его сомнения в пользу ожидания.

К плюшкам были крепко заваренный чай и варенье из чёрной смородины.