Мещерская сторона (сборник) - стр. 30
– Ну и ладно, утешайся своими разбойниками!
День выдался жаркий. От зноя все стало желтым: и небо, и поля, и воздух. Как будто зной долго крепчал, томился и наконец приобрел этот тоскливый и зловещий оттенок. Костер из сухих стеблей быстро перегорал, а чайник все не хотел закипать.
Вдалеке раздался удар без отката, будто кто-то взял на рояле, нажав педаль, басовую струну и тотчас отпустил педаль.
– Что это? – испуганно спросил Кузя. – Никак, гром?
– Не похоже на гром, – неуверенно ответил Коля. – Это орудие. Тут где-нибудь стрельбище.
– Нету тут стрельбища. Надо бы полезть наверх, поглядеть.
Кузя начал карабкаться по откосу. Сухая глина комьями сыпалась из-под его ног.
Анфиса, подкладывая в костер сухие стебли, сказала:
– Хорошо, Коля, что у тебя есть мама!
Коля удивленно посмотрел на Анфису:
– А у тебя есть отец.
– Это не то, – промолвила Анфиса. – Отцу многого не расскажешь. Не с кем мне поговорить… обо всем…
– А со мной?
Анфиса покачала головой:
– С тобой как раз и нельзя.
Коля хотел спросить ее: «Почему?» – но сверху хрипло закричал Кузя:
– Вылезайте! Гроза! Страсть какая!
– Анфиса, скорей! – быстро сказал Коля.
Он с облегчением вспомнил, что рейку и инструменты оставил наверху, на краю оврага.
Анфиса накинула на голову платок, начала торопливо его завязывать.
– Скорей! – умоляюще повторил Коля и схватил Анфису за руку.
Вдруг все померкло. Желтая пыль, сорванная с дорог и полей, завилась вверху, и в этой пыли исчез Кузя.
Коля тащил Анфису по крутому обрыву, хватался за колючий терновник, изодрал руки. Вверху уже все ревело. Взглядывая на край обрыва – далеко ли еще взбираться, – Коля один только раз увидел солнце. Но лучше бы он не видел его совсем. Оно было косматое и так дымилось, будто ветер запустил его, как волчок, с чудовищной скоростью и от солнца отрываются и улетают вместе с бурей клочья мрачного пламени.
Анфиса что-то сказала. Коля взглянул на нее. Лицо у Анфисы помертвело, только глаза – темные, напряженные – смотрели вверх, где бурьян рвался из стороны в сторону, цепляясь за землю.
– Что? – спросил Коля.
– Темно… как ночь! – крикнула Анфиса. – Мы успеем… до дождя. Не волнуйся!
«Что она кричит? – подумал Коля. – Какая ночь?.. Ах да!» Там, наверху, в разъяренном небе, летела тьма. Последние остатки света ветер гнал впереди урагана. В полях они были, должно быть, еще видны, эти быстро меркнущие кровавые отблески во всклокоченных далях.
Лишь бы не начался сейчас дождь! Если хлынет ливень, тогда они пропали. Глина размякнет, поползет вниз, начнет обваливаться глыбами. Они не удержатся, сорвутся на дно оврага, а там уже будет мчаться, подымаясь все выше, грязный пенистый поток. Он их захлестнет и потопит.