Мертвее мертвого - стр. 8
Пантор смотрел на учителя, слушал, как тот беседует с Винсентом, и ловил себя на мысли, что с Мессером что-то не так. Прежде лорд мог быть строгим и грозным, если ученик допускал оплошность, мог быть доброжелательным, порой казался занудным, но всегда, абсолютно всегда, Пантор чувствовал какую-то близость с учителем. А теперь она как будто исчезла. Появилась холодная деловая хватка, расчет. Мессер интересовался его приключениями, но сам Пантор, казалось, вовсе не интересовал учителя.
Уже стемнело, когда лорд, наконец, закончил расспросы. Он притянул к себе книгу, собрался было встать из-за стола, но словно бы вспомнил:
– Для вас приготовили комнаты в восточном крыле. Располагайтесь. У меня будет к тебе еще один разговор, мой мальчик. Но это надолго, так что побеседуем позже. Завтра или на днях. Я дам распоряжения, пока вы мои гости, вы получите все, что вам нужно.
– Прямо-таки все? – оживился Винсент, и глаза у рыжего загорелись тем блеском, который возникал всякий раз, когда этот обалдуй думал о женщинах и выпивке.
– Спасибо, – поспешно кивнул Пантор, пресекая дискуссию. – А как поживают ваши друзья, учитель?
– Из прежних соратников со мной остался только Деррек, – мягко произнес Мессер. – И ты, я надеюсь.
– А как дела у Винни?
На мгновение Мессер помедлил с ответом, а может, это только показалось.
– Винни отшельничает, мой мальчик, – вкрадчиво произнес лорд.
Боли не было. Мертвые не чувствуют боль, разве что где-то в закоулках сознания возникнет память о ней. Вот эта память и тревожила Винни временами. Его повесили на одиноком дереве вдалеке от дорог и торговых путей, связали так, чтобы не смог выбраться. Заткнули рот кляпом, чтобы не позвал на помощь, плотно завязали глаза. Ему оставалось висеть в темноте, наедине со своими мыслями, медленно разлагаясь и ожидая, когда его плоть превратится в прах, либо когда сгниет веревка, а тело упадет на землю и продолжит тлеть под деревом, срастаясь с этой землей.
Сквозь плотную повязку на глазах Винни не видел, как день сменяется ночью, он вовсе не чувствовал света, время остановилось, превратившись в тягучую бесконечную массу. И в этой непроглядной бесконечности вяло ворочались мысли и воспоминания. Иногда из глубин памяти приходил Мессер. Лорд таращил на него пустые глазницы, и голос его звучал тихо и вкрадчиво:
«Сейчас ты ударишь меня. Сильно, чтобы я упал. Потом сядешь в седло и поскачешь так быстро, как только сможешь. Тебя не догонят. Не смогут догнать».
Тогда Винни лишь спросил в ответ: «Зачем?» Он понимал, что его ждет, и не собирался сдавать позиций. Он был уверен, что готов ко всему. Во всяком случае, тогда ему так казалось. Теперь, провисев невесть сколько времени на дереве, он не мог спокойно ответить лорду этим простым в одно слово вопросом. Плоть его иссушало солнце, поливали дожди, клевали птицы. Он не видел, что осталось от его тела, не чувствовал ни жары, ни холода, ни твердых вороньих клювов, но всегда знал, когда его терзают пернатые или хлещет гроза.