Мертвая зыбь. Хроника операции «Трест» - стр. 27
Он обошел вокруг стола и открыл ящик.
– Вы свободны, Александр Александрович. Вот ваши документы. Можете продолжать работать. С нашей стороны нет никаких препятствий. Предупреждаю вас только об одном: ваш арест и все, что связано с ним, необходимо держать от всех в абсолютной тайне. Об этом также предупреждена и гражданка Страшкевич. Для всех, в том числе и для семьи, вы были в командировке в Сибири и там болели тифом. Мы позаботились о том, чтобы эта версия была вполне правдоподобна.
Якушев не верил тому, что услышал. Но Артузов положил перед ним его служебное удостоверение и другие документы, отобранные при аресте, пропуск на выход.
– Я вас провожу.
Они шли рядом по лестнице. С каждой ступенькой Якушев чувствовал, как он возвращается к жизни… Часовой взял пропуск и удостоверение, сверил их. Пропуск оставил у себя, удостоверение возвратил.
– До свидания, – сказал Артузов.
Дверь за Якушевым закрылась. Была ночь. Запоздалый трамвай промчался со стороны Мясницкой. Какая-то девушка со смехом бежала по тротуару. Молодой человек догонял ее. Якушев был на свободе.
Полчаса спустя он подходил к дому, где жил. Два окна его комнаты были освещены. Значит, жена и дочь не спали. Он задержался у самых дверей квартиры, взялся за подбородок. «Борода отросла… пожалуй, сразу не узнают», – подумал и позвонил. Открыла дверь дочь и действительно не узнала. Высунулся из кухни сосед и сказал: «С выздоровлением!»
Якушев прошел в свою комнату. Вбежала жена, в халатике.
– Наконец! Мы так ждали!..
– Поезд опоздал, – сказал Якушев и подумал: «Месяца на три опоздал».
– Боже… Mais cette barbe![4] Притом седая! «Милая институтка, – подумал Якушев, – кабы ты знала все… Но ты не узнаешь…»
– Утешься. Завтра бороды не будет.
– Когда пришла телеграмма, я решила ехать к тебе. Но меня так напугали…
– Какая телеграмма? – вырвалось у Якушева.
– Твоя… Ты что, не помнишь? – сказала дочь.
– Ах, да. Температура высокая, тиф… Разве упомнишь.
Он сидел в своем любимом кресле. Все было на месте: письменный стол «жакоб», виды курорта Экс-Лебэн на стенах, и бронзовая настольная лампа, и текинский ковер. Как все знакомо, как уютно! В хрустальной вазе увидел вскрытую телеграмму, взял ее и прочитал:
«Серьезно болен тчк уход хороший не волнуйся обнимаю Александр».
– Ты очень устал с дороги?
– Конечно. Вот если бы ванну…
Когда он шел в ванную в халате из верблюжьей шерсти, купленном где-то за границей, в коридоре встретился с болтливой соседкой:
– А мы вас заждались… У нас по-прежнему собираются каждый четверг – преферанс…
Ванну Якушев придумал, чтобы остаться наедине, собраться с мыслями.