Мёртвая душа - стр. 27
— За пререкания с командованием.
— Я не…
Заткнулась под насмешливым взглядом. Ну да, прямо сейчас и пререкаюсь. Кажется, сегодня я убью пижона. Как есть убью.
— Вас проводят. Позже. А сейчас, — капитан посмотрел на тех трёх у лестницы, и один из них сразу зашёл в ближайшую комнату. Через пару минут вышел со стопкой журналов.
— Журналы с женскими фото, — отчитался офицер.
— Не с мужскими — и ладно, — хохотнул куратор Чень, всё это время молча подпиравший стенку. Гао сверкнул на него своим фирменным взглядом, призывая к порядку.
— Допустить, — сказал он офицеру, и тот вернул журналы обратно в комнату.
Из следующих трёх комнат они выходили с пустыми руками, потом вынесли пистолет, который конфисковали, потом — целый запас различных вкусностей. Их Гао с видом освободителя приказал спрятать куда подальше, отметив, что кое-кому надо привести себя в форму.
У нас тоже нашлось, что конфисковать. Со странным выражением лица офицер вынес в одной руке косу Лея и мой кинжал, в другой — сумку, которую мне дали двойняшки. Я побледнела. За всё это время я так и не проверила, что же там внутри. Вдруг женские вещи? Как я тогда это объясню?
Но женских вещей там не было. Кажется, всю одежду офицер оставил в комнате, принеся капитану только самое подозрительное по его мнению.
— Объяснись, — приказал Гао, загребая целую жменю драгоценностей.
Я выдохнула. Это объяснить куда легче.
— Так точно, товарищ капитан! Не всегда можно обменять валюту, а золото везде в ходу.
— Не знаю, как у тебя на родине, малыш, — я едва сдержала гримасу. Надеюсь, Гао не решит оставить это обращение в качестве моего прозвища. И почему именно ко мне придрался? Вон, Фен-Фен даже ниже меня… правда, шире будто в два раза. — Но в Донге золотом расплачиваются только воры.
— Буду иметь в виду, товарищ капитан!
— Допустить, — косу и кинжал Гао проигнорировал. — Оружие изъять, — я разочарованно вздохнула. Сумка и коса вернулись обратно в комнату.
Потом конфисковали ружьё (и зачем оно здесь могло понадобиться?), охотничий нож с недопустимой по норме длиной лезвия (всё у того же курсанта), радиопередатчик, снова сладости. Интересно, на что надеялись нарушители?
Я успела забыть про наказание — спокойно пошла в комнату, как нас отпустили, но один из офицеров преградил мне путь. Пару секунд непонимания, потом — осознание. Ненавижу Лея!
Сам он выглядел так, словно шёл на увеселительную прогулку. Кажется, даже посвистывал.
Может, местный карцер не страшный? На какое наказание вообще могут обрекать отпрысков общественной элиты? Дома, например, карцером был каменный мешок глубоко под землёй — настолько холодный, что слёзы замерзали.