Меня зовут Джейн - стр. 22

Конечно, мы приглашали друг друга в гости, и каждый в душе надеялся, что рано или поздно эти визиты состоятся, тем более что нам уже хотелось увидеть страну, о которой мы знали из нашей переписки. К тому же каждому из нас было где остановиться. Конечно, назвать наши взаимные приглашения конкретными было сложно. Чаще всего, делясь впечатлениями о родном городе, мы как бы вскользь произносили: эх, жаль, что тебя здесь не было, ты не представляешь себе, какой это был чудесный праздник на площади! Или что-нибудь в этом духе. И понимали, что если один из нас все же решится на поездку, то она непременно состоится. И каждый мог рассчитывать на то, что, оказавшись в Москве или Лондоне, остановится в доме одного из нас. Конечно, я могла бы себе позволить дорогой номер в столичном отеле, но понимала так же и то, что Юрий обидится, если я предпочту гостиницу его квартире. Юрий же, в свою очередь, в целях экономии уж точно смог бы остановиться в одном из моих домов. И, скорее всего, он предпочел бы тот, где в данный момент живу я. Это мог быть дом в Белгравии – мое основное жилище, дом в самом центре Лондона, мог быть пансион в пригороде или же дом в Кобэме, где я жила в последнее время и где мне так хорошо писалось. Уж не знаю почему, но именно там, в тихом и уютном Кобэме, мне удавались самые романтичные страницы моих пока еще не изданных романов.

Все это я говорю к тому, что единственным человеком, к которому я все-таки могла бы собраться в Россию, в частности, в Москву, был Юрий. Я не помнила, что именно подтолкнуло меня к этой поездке, возможно, от Юрия последовало вполне определенное приглашение, которое я с легкостью приняла, но тот факт, что я оказалась в России, был неоспорим. И я уже не спала, нет. Это было не наваждение. Я жила в России вполне реальной жизнью и вполне реально страдала физически. Про моральную сторону я вообще промолчу, тем более что мне трудно было понять, что именно со мной произошло. Но понимала я также и то, что в конечном итоге мне повезло, что я оказалась в доме людей, которые желали мне добра. Я еще не совсем поняла, чем именно они занимаются, возможно, я волею судьбы оказалась в каком-нибудь благотворительном центре, но то, что меня изъяли из чужого и такого непривлекательного поселка, каким был Татищево, и поместили во вполне комфортный дом, где я могла прийти в себя и даже была осмотрена доктором, говорило о многом. И в первую очередь о том, что я могла надеяться: там мне помогут. В сущности, на тот момент, когда я почувствовала в себе силы передвигаться, мне нужно было единственное – вернуть свои документы. И, желательно, банковские карты.