Меня зовут Джейн - стр. 21

Щеки мои пылали, когда он осматривал меня. И я силилась вспомнить, что же со мной произошло и как могло случиться, что я оказалась в России. Я достаточно хорошо помнила всю свою жизнь до этого, то есть до того, как сесть, предположим, в самолет, держащий курс в Россию (хотя я и этого не помнила). Конечно, меня непременно начнут расспрашивать, что меня может связывать с Россией, и мой ответ будет довольно скупым: мой кузен Юрий Александров. Это единственная ниточка, которая связывала меня конкретно с Москвой. Но сказать, что у нас с Юрием есть какие-то дела, – трудно. Вот сколько существует в моей жизни Интернет, столько я и общаюсь с ним. Просто так. Разговоры ни о чем. В самом начале нашего общения, как мне казалось, он пробовал в своих сообщениях, обращенных ко мне, свой английский. Он настолько хорошо в нем преуспел, что потом общался со мной так, как если бы английский был его родным языком. Мы в своих письмах (скорее даже, записочках, которыми обменивались уже в скором времени инерционно, по привычке) говорили о погоде в Лондоне и Москве, сравнивая климат. Когда кто-нибудь из нас отправлялся в путешествие, мы обменивались впечатлениями. Когда нам удавалось прочитать одну и ту же книгу, мы тоже комментировали ее друг другу. Иногда, когда кто-нибудь из нас болел или просто хандрил («Джейн, у меня настоящий английский сплин…» – «Ау меня, Юра, настоящая русская хандра…»), то мы тоже как бы спасались виртуальными разговорами. Причем когда появилась возможность общаться более живо, то есть с помощью видео и звуков, мы все равно предпочитали общаться старым способом – письменными сообщениями. Возможно, это шло от меня, человека более закрытого. Мне не хотелось, чтобы Юрий увидел меня, быть может, растрепанную или в пижаме, на фоне моего кабинета. То есть мне не хотелось впускать в свою жизнь, пусть даже и виртуально, своего кузена. Да и ему, как я поняла, не очень-то хотелось появляться на экране моего монитора. Словом, Интернет шагнул вперед, а мы с Юрием продолжали заниматься эпистолярными упражнениями, считая это наиболее приемлемым для нас.

Редко в наших разговорах мы упоминали наших общих родственников – тетю Эстер и моего дядю Мэтью. Мы оба понимали, что они живут своей жизнью, в то время как мы с Юрием, более молодые, – своей. И это было нормально. Однако я не могу не заметить, что если поначалу я общалась с Юрием по Интернету из вежливости, поскольку он сообщил мне как-то по телефону свой электронный адрес, то потом мы настолько привыкли к нашему общению, что это стало частью нашей личной жизни. И это при том, повторюсь, что наши виртуальные беседы носили нейтральный характер.