Мент. Реализация - стр. 7

— Кто с нами в отделение оформлять поедет — ты? — ни капли не обиделся Воробей.

— Я, конечно. Надеюсь, на сегодня лимиты бандитских нападений на кабак исчерпаны, таких гостей больше не будет, — кивнул я.

— Тогда собирайся.

— Только у меня один труп случайно получился, ну и ещё пара тяжёлых, — виновато заметил я.

— Случайно, ха! — буркнул Воробьёв. — Знаю я твоё случайно — небось специально наповал уложил, чтобы его подельники в подштанники наложили.

— Ты этого не говорил, я этого не слышал, — подмигнул я.

Убивать людей — штука противная, оставляет после себя гадкий остаток, но кто сказал, что эти бандосы — люди. У меня совершенно иное мнение на сей счёт. Наверняка, подвигов на них — весь УК РСФСР 1922-го года примерить можно.

Мы вышли на улицу.

К ресторану, страшно чихая, подкатил автобус — в него милиционеры посадили арестованных бандитов, а потом и сами залезли. За мертвецом обещали прислать труповозку.

— Ну. А ты чего — отдельного приглашения ждёшь? — позвал меня из глубин доисторического монстра неведомой марки Воробей. — Залезай внутрь, а то холода напустишь!

— Обожди маленько, я распоряжения отдам и вернусь, — попросил я.

— Распоряжения он отдаст. Важный какой! — пробурчал Воробей, однако артачиться не стал.

Как ни крути, сегодня я здорово помог ему улучшить статистику раскрываемости, за которую бедных милиционеров «ревущих» двадцатых стали бить по голове, как и ментов будущего за пресловутые «палки».

Меняется мир, меняется эпоха — но пресловутая система остаётся прежней.

Перебросившись парой слов с метрдотелем и отдав последние ЦУ парням, я полез в автобус.

Чудо несоветского автопрома несколько раз дёрнулось, словно по нему пропустили электрический ток, и тронулось с места.

Внутри всё скрипело, шумело и качалось, мотор ревел не хуже самолётного. Поболтать по душам с Воробьём не получилось: я даже собственных слов не слышал, чего говорить про собеседника, а азбукой глухонемых мы оба не владели.

«Шарабан» подкатил к отделению, мотор заглох, «пассажиры» пошли на выход.

Я остановил Воробья, схватив его за рукав гимнастёрки:

— Слушай, ну как у вас — места появились?

Он отрицательно помотал головой.

— Шутишь? Пока только увольняют, новых давно не берут.

— Ясно, — вздохнул я.

— А чем тебя нынешняя работа не устраивает? — притворился он незнайкой. — Работаешь в тепле и светле, а не как мы, прости господи, в дерьме всяком. Пострелять захотел, ну как сегодня — опять тебе, пожалуйста. Ну, получка не в пример нашей!

— Это ты верно сказал. Тепло, светло, мухи не кусают, и пострелять удаётся. И деньги, конечно, хорошие. Но… Смотрю я на эти сытые и довольные хари и понимаю, что как же это — сука, несправедливо! Одни кровь проливают, другие ананасы с рябчиками жрут…