Мемуары старого мальчика (Севастополь 1941 – 1945) - стр. 6

Часто во время наших походов в библиотеку мы натыкались на учебные занятия групп ОСОВИАХИМа. Дымили вонючие шашки, бегали люди в противогазах, белых комбинезонах и с носилками. Брат стращал меня тем, что нас сейчас же заберут в бомбоубежище. Мы убегали, прятались. Это была немного страшная и веселая игра. Что дали эти учения, когда внезапно нагрянула военная беда? Куда девались горластые, нахальные тётки в противоипритных комбинезонах? Задумывался ли кто-нибудь о том, что эти никому ни чем не обязанные гражданские лица разбегутся и превратятся в пар, эфир, ни во что при первом выстреле? Но не учит время бюрократов. Сколько драгоценного времени и материальных средств отняла пресловутая гражданская оборона (ГО), просуществовавшая до перестройки? Она порождала дутые планы, партийные и административные разборки, грандиозные пьянки и разврат.

Если же учений не было, мы подходили к большому дому перед базаром, где в полуподвале была пекарня. Через открытую форточку мы звали нашего деда Макара Ивановича, в прошлом кондитера Двора Его Величества, а теперь простого булочника. Нам выдавалось по горячей ароматной сайке, которые мы тут же съедали. Можно было есть, сколько хочешь, но, не отходя от окна, да нам не хотелось. Память напоминает мне еще о некоторых гастрономических утехах довоенного времени. На Нахимовской, ближе к «Примбулю», т. е. Приморскому бульвару, был «Консервный магазин» (буквы горели салатным неоновым светом), торговавший всем, кроме консервов. Там работала моя мама. Не часто мы с братом приходили туда в обеденный перерыв, в надежде поживится остатками халвы или повидла на железных противнях, остававшихся после торговли.

Главное же было в том, что в обеденный перерыв мы шли в кафе, маленькое и уютное, которое располагалось там, где сейчас пережидают дождь и холод ребята из почетного караула возле вечного огня. Там подавали такие слоеные булочки, каких больше мне не приходилось есть. Видимо, они были очень дорогие, так как больше одной мама не покупала, не смотря на мои ухищренные намеки и просьбы. Кофе с молоком – только четверть чашки – маленьким мальчикам нельзя, сильно возбуждает.

Не смотря на провинциальность и патриархальный уклад бытия, я не был обделен информацией, необходимой для мальчика моих лет. Кроме библиотеки, дареных книжек, радиопередач, граммофона, театра, Ленинский лозунг: «Из всех искусств, для нас важнейшим является кино» неукоснительно внедрялся в мою жизнь.

Большинство кинофильмов довоенного времени помню до сих пор: «Ошибка инженера Кочина», «Девушка с характером», «Минин и Пожарский», «Бабы», «Если завтра война», «Линия Маннергейма», «Моряки», «Последний перископ», «Золотая тайга», «Вратарь», «Цирк», «Щорс», «Человек с ружьем», «Ленин в Октябре и в 18-м году»… Все фильмы были о хороших людях, о любви, о нашей военной мощи, но шпионы, контрреволюционеры и просто плохие люди всё-таки проникали в сценарии на короткое время. Лучше бы им этого не делать, потому что они все плохо кончали. Предельно плохо кончили японцы и белофинны. Пелись песни: «На Хасане наломали им бока, били, били, говорили: «Ну, пока!». «Ты, не суй свиное рыло в наш Советский огород!».