Мельранский мезальянс - стр. 42
Заметив нас, они разом обернулись и подошли к экрану.
– Да, господин Саркатта? Вы хотели узнать о состоянии Мелинды Риолис? – спросил суровый молодой мельранец с иссиня-черной косой, неестественно высокой кромкой роста волос и длинной морщинкой на переносице. Его светло-фиолетовые глаза казались почти такими же нереальными как у биобота.
– Вы ничего не забыли, Блассарт? – от недовольного тона Рейгарда врач слегка поежился, словно Саркатта его непосредственный и очень недовольный начальник.
Блассарт вытащил руки из карманов светло-желтого халата, вытянулся по струнке и выдавил:
– Госпожа Елисса, приветствую вас. Готов ответить на любые вопросы.
С каждой новой встречей на Мельране, с каждым новым разговором я все больше понимала, что Рейгард еще не самый высокомерный и не самый нахальный из сородичей. Даже странно, учитывая его положение и статус.
– Как Мелинда? – спросила, ощущая, что колени ослабели, а язык едва слушается.
Теплая рука Рейгарда осторожно легла на плечи, притянула, обняла. Пышущий жаром мельранец придавал уверенности, утешал. И, что самое удивительное – поддерживал он именно тогда, когда я больше всего в этом нуждалась.
– В общем, дела обстоят так, – тихо, почти вкрадчиво начал Блассарт и это мне сразу не понравилось. В груди кольнуло, к горлу подкатился колючий ком. Рейгард обнял посильнее, окутывая теплом и спокойствием. – Состояние вашей подруги средней степени тяжести. Она на аппаратах искусственного жизнеобеспечения. В ближайшие пару дней ей ничего не грозит. Но если организм не заработает на наших препаратах за это время… Останется лишь один выход.
Я вдохнула, а выдохнуть не смогла. Плечи свело, а скулы и подавно. Тревожно бухало в ушах сердце.
– К-какой, – спросила, едва шевеля губами, потому что Блассарт медлил, тянул с ответом.
– Если случится худшее, Мелинда выживет только при условии переливания крови от отца ребенка… или… кого-то из его родственников.
Ощущение, словно на грудь навалилась многотонная глыба, усилилось. Воздух загустел в легких и словно застрял там – тяжелый и вязкий. Руки заледенели.
Я в ужасе, в оцепенении замерла, понимая, что Мелинде грозит самое худшее.
Я понимала это и раньше. Но где-то в глубине души еще теплилась надежда на чудо. На мельранские технологии, на Фаскрафа, на местных врачей. На что угодно… А теперь… Все кончено? Но зачем же мы тогда летели? Зачем?
И в эту минуту, словно во сне, над ухом прозвучал твердый, решительный возглас Рейгарда.
– Если брат не даст кровь, ее дам я. Послезавтра, если потребуется.
Блассарт весь как-то расслабился, даже лицо его порозовело, а усталые глаза блеснули живым, молодым блеском.