Мексиканский для начинающих - стр. 40
Петя с Олей уже присели на пороге – их трудно было поднять. В конце концов, мы перекочевали за стол у одного из круглых островков.
Уже знакомый нам скелет при ближайшем рассмотрении оказался милой девушкой. На ней было чрезвычайно мало одежды, а на всем свободном пространстве белой светящейся краской нарисован костяк.
Эффект был сильный. Петя с Олей молча, затравленно озирались по сторонам.
– Ребята, – сказал я. – Нам повезло! Это же народный праздник – День мертвых. По всей Мексике его справляют. Продают шоколадные черепа и скелеты – леденцы. Веселятся от души!
Петя нервно дергал головой:
– Да уж! Тебе, мамочка, весело?
– Не дергайся, Петр! Что ты как скелет на ниточке, – сказала Оля. – Конечно, нам повезло – надо все увидеть своими глазами…
Олины глаза были широко раскрыты. Они явно сомневались, так ли уж необходимо видеть все.
Где-то ударило полночь. И в тот же миг отворились гробы. Медленно, потрясывая саванами, выбирались из них покойники. Действительно, они здорово напоминали белых павлинов с относительно короткими хвостами. Строго говоря, это были все, как на подбор, самки, покойники женского рода. В некотором танце они стремились к островкам, и вот каждая заняла свой.
На ближайший к нам остров взобралась довольно веселая покойница. Она подмигнула и, разметав длинные черные волосы, сделала пируэт вокруг металлического столба. Ее саван взлетел, как купол парашюта, и стало очевидно, что под ним ничего нету. То есть было кое-что – абсолютно голое, как у каждой нормальной покойницы, тело. Причем тело весьма живое и бодрое.
– Однако, – сказала Оля, взглянув на Петю.
– Ты, мамочка, сама говорила – надо все увидеть своими глазами, – заметил Петя, не отрывая взора от покойницы.
Она меж тем, кружась вокруг столба, медленно, но неуклонно освобождалась от савана. На прочих островах происходило аналогичное действо, которое символизировало, конечно, победу жизни над смертью.
– Ты прав – нам здорово повезло, – возбуждался Петя. – Какой мощный праздник – День мертвых!
– Элементарный стриптиз, – презрительно сказала Оля. – Надо называть вещи своими именами.
– Я не соглашусь с тобой, мамуля, – вкрадчиво ответил Петя. – Это театр! Не Чехов, конечно, но мысль заложена.
– Куда она заложена? – взорвалась Оля. – Между ног что ли?
Бывшие покойницы тем временем скинули саваны и отплясывали яростный победный танец. Они потрясали всем, что имело право и могло трястись. Они принимали разные, как принято говорить, рискованные позы, откровенно показывая, чего и где у них заложено.
– Знаете, это слишком, – вспыхивала Оля. – Бесовство! Здесь нет эстетики!