Мексиканский для начинающих - стр. 39
Дрожь пробирала от этих криков, от этой неподвижности, от белизны и оголенности. Я вспомнил сирен, сгубивших приятелей Одиссея.
– Что это? – спросила Оля, бледнея и крепко цепляясь за Петю.
– Есть древо жизни, а это, судя по всему, древо смерти, – произнес я зловеще.
– Ну тебя, – сказала неуверенно Оля. – Пойдемте отсюда!
– От древа смерти не уйти, – изрек я, и, как бы подтверждая это, гаркнули пронзительно птицы. Было, похоже, что само древо кричит подземельным, корневым голосом. А после воплей наступила умопомрачительная тишина.
Можно услыхать, как поскрипывают перья длинных птичьих хвостов.
Но за этим поскрипыванием угадывалось и другое, потяжелее, повесомей – чьи-то шаги.
Кто-то черный и кривоватый возник из-за древа. А может быть, вышел из него? Дух древа?!
– Оля, – сказал он, приблизившись.
– Откуда он знает мое имя? – скороговоркой шепнула Оля, приседая и прячась за нас с Петей.
– Меня зовут дон Альфонсо, – сказал кривоватый дух. – Я стерегу паво реаль. Красивые птицы и дорого стоят.
– Оля, – поздоровался я. – Привет! Никогда не видел белых паво реаль.
– А кто они такие? – спросила, ободряясь, Оля.
– Королевские индюки, или павлины. Они могут спать только на ветках деревьев, – пояснял дон Альфонсо. – Те, что с хвостами покороче, – самки.
Под руководством дона Альфонсо мы обошли вокруг дерева. Оно уже не казалось таким зловещим. А индюки, хоть и королевские, оставались индюками. Дрыхли себе на ветках и вскрикивали спросонок…
Завершив экскурсию, дон Альфонсо кривовато ухмыльнулся.
– Хотите поглядеть на других павлинов? Тут в парке кабаре Чили-Вили! Я провожу.
– Да, пойдемте поближе к жизни! – сказал долго молчавший Петя. – Пойдем, мамочка, сегодня последний день в Канкуне – поглядим под конец кабаре.
Дон Альфонсо провел нас среди подростковых, но уже мохнатых пальм, шептавших что-то под вечерним ветром, и мы оказались у дверей кабаре. Высоко над нами, почти рядом с созвездием Льва, горели буквы «Чили-Вили».
Простившись с доном Альфонсо, мы прошли внутрь.
Странный потусторонний свет, который, вероятно, можно увидеть в конце посмертного коридора, озарял большой зал.
Среди столов возвышались круглые островки с металлическими столбами посередине. Какие-то длинные черные ящики стояли вдоль стен, и Оля с ужасом произнесла:
– Это же гробы!!!
Когда глаза попривыкли к полумраку, мы увидали торчащие тут и там кресты, под которыми белели горки разнокалиберных черепов.
– Е-мое, – охнул Петя, подаваясь к выходу.
В это время к нам подгреб небольшой скелет женского пола.
– Добро пожаловать! Бьенвенидос! Сегодня у нас Халуин – День мертвых! Где вам будет удобнее присесть?