Механическое сердце. 1. Искры гаснущих жил - стр. 69
- Она… пожалуй, она ребенок. Постарше Лили будет, но все равно ребенок. И выглядит ребенком.
- Тебя это раздражает?
- Нет.
- Тогда в чем дело? – Дита приподняла бровь и тут же болезненно скривилась. – Если ты скажешь, что все в порядке, я тебе не поверю.
Вновь она угадала. Нет, не в порядке.
Эйо с мужем ушла на Перевал, а во вновь осиротевшем доме поселилась девочка с желтыми глазами, не способная заполнить его пустоту. Она редко выглядывала из комнаты и старалась держать дистанцию, что даже хорошо, потому что сближаться с нею – глупость неимоверная.
Брокк вежлив.
Она – предупредительна и послушна.
Наверное, Кэри можно было бы отослать, но…
- Сложно все, - Брокк коснулся витражного стекла. Лампа, купленная в антикварной лавке, нравилась Дите своей безыскусной красотой: молочно-белый фон и синие, красные, зеленые рыбины. – Сложно… она из Высших.
- И что?
- Ничего.
- Ты ей не нравишься?
- Нет, но… не знаю. Я не разговаривал с ней.
Случайные встречи. Совместные завтраки, которые проходят в настороженном молчании. И взгляд Кэри, устремленный если не на скатерть, то на его руки.
Знает?
Определенно. И если пока это знание не пугает ее, не вызывает отвращения, то скоро все изменится.
- Попробуй поговорить, - кресло Диты покачивается, скрипит. – Как знать, вдруг понравится?
- Смеешься?
- Ничуть, - она замялась и, сняв перчатку, вытянула руку. Дита разглядывала ее с удивлением. Сухая ладонь, и тонкая пергаментная кожа, на которой проступили темные пятна. Ногти напротив, сделались белы, хрупки. – Дело в том, что она из Высших, верно? И ты… опасаешься, что та старая история повторится?
- Она и повторится. Если я позволю.
- И ты думаешь, что делая вид, будто тебе все равно, ты что-то изменишь?
- Я…
- Брокк, - прежде Дита не решалась перебивать его. – Наверное, я не имею права указывать тебе, в конце концов, я ничего не понимаю в ваших отношениях, но мне кажется, ты обвиняешь свою жену в чужих грехах. И если она и вправду ребенок…
- Дети вырастают.
- Именно. Ты уже видишь в ней врага, и сделаешь ее врагом. Попробуй иначе.
Брокк, повторяя ее жест, стянул перчатку. Тень его металлических пальцев скользнула по лампе, распугивая стеклянных рыб.
- Боги, ты переоцениваешь свое…
- Уродство.
- Я этого не говорила!
- Верно, - Брокк сжал кулак. – Ты добра. И ты человек.
- Это что-то меняет?
- Все.
Дита молчала, ожидая продолжения. А Брокк подбирал слова, чтобы объяснить то, что для него было очевидно.
- Я не способен защитить, - металл сохранял тепло и подобие жизни, но оставался лишь металлом.
- Кого?
- Себя. Жену. Род. Я калека. Несомненно, полезный короне, но… это ничего не меняет. Я слаб, Дита. Лично я слаб. И как только в роду появится хоть кто-то, способный встать на мое место…