Механическое сердце. 1. Искры гаснущих жил - стр. 71

Дита не ответила – заснула, и сон ее, как и во все предыдущие дни, был глубок. Брокк убрал с журнала ее руку, вялую, с сухой мягкой кожей, которая, казалось, при неосторожном прикосновении лопнет, расползется. Он коснулся волос, лица… сколько ей осталось?

Месяц?

Два?

А вновь пустота и одиночество, тщательно оберегаемое от посторонних.

Пролистав журнал – в этом сезоне дамам настоятельно рекомендовали носить синее и лисий мех – Брокк бросил его на стол. Вернувшись в кресло, к светильнику и рыбам, он вытянул ноги и закрыл глаза.

Жена? Он с ней поговорит… когда-нибудь, когда будет свободен от дел. Или хотя бы одного, нынешнего.

Четыре имени.

Четыре человека. И каждому из четверки Брокк верил, как себе самому. Вновь и вновь он перебирал их, словно костяшки домино, силясь разглядеть за нанесенным рисунком еще один, скрытый смысл.

Инголф из рода Высокой Меди.

Бастард, и об этом обстоятельстве он не позволяет забыть ни себе, ни окружающим. Он молчалив и заносчив, как может быть заносчив тот, в ком есть кровь Высших. Самолюбив. Обидчив.

Но умен, а что хуже всего – умел.

Мог ли он?

Светловолосый, светлоглазый, имеющий отвратительную привычку тщательно подбирать слова, и так, что в каждой произнесенной им фразе чудился иной, скрытый смысл. В дурном настроении он язвил, высмеивая всех и вся, но… предать?

…тридцать семь лет.

И карьера, которая достигла потолка, если только…

Брокк дернул себя за прядь, призывая успокоиться, но дурные мысли не отступали. Быть может, дело вовсе не в справедливости, как таковой? Не в возмездии? Смешно думать, что тот, кто принимал участие в создании огненных шаров, ныне преисполнился праведного гнева и загорелся идеей мести. Все проще.

Место.

Кто его займет, если Брокка вдруг не станет?

Инголф? Пожалуй. Его поддержит род, которому подобный статус будет выгоден. Инголф не молод, но и не стар. Умен. Опытен. Лишен фантазии. Он хороший исполнитель, но не более, пусть бы самолюбие мешает ему признать сей факт.

Риг и Ригер. Братья из Темной ртути. Близнецы, столь разительно непохожие друг на друга. Риг высокий, молчаливый и задумчивый. Он нетороплив и даже скуп, что на слова, что на мысли, которые порой занимают его так, что Риг теряет тему беседы. Он талантлив, безусловно, но нерешителен во всем, что касается собственных идей. И каждую новую мусолит долго, облепляя пустыми сомнениями, пока не превращает в нечто нежизнеспособное.

Ригер же за каждую идею цепляется, спорит до хрипоты, до пены, отстаивая ее право на жизнь. И берется воплощать тут же, на месте. А когда не получается – с первого же раза не получается никогда – он впадает в тоску, правда, недолгую. Все его эмоции быстры. Ригер, темноволосый, всклоченный и привычно-неряшливый, бурлит, легко впадая в гнев, остывая, тут же проникаясь раскаянием по поводу собственной несдержанности. Он многословен и в чем-то бестолков, но…