Медальон двух монашек - стр. 16
Утром, доставив к себе Сухинина и Плужникову, Белавина начала эксперимент. Для этого Глеб расставил свою записывающую аппаратуру, наклеил им на руки какие-то провода.
Когда же в одну руку Павлине вложили медальон с избражением коршуна, держащего рыбу, вызвавший большое удивление у приехавших Сухинина и Плужниковой, а другой она взяла их одну руку, Белавина скомандовала. ─ Начали!
И на экране большого компьютера начался рассказ о том, что происходило в то тяжёлое время.
Часть 2. Медальон двух монашек
Глава 1. Марфа и Смарагда
1.
Начало августа 1891 года, д. Терновка Кирсановского уезда
Она и ещё кто-то, очень похожий на неё, стоят на самой вершине горы, остриём стремящейся ввысь. Ни назад, ни вперед хода нет – так здесь высоко! Сердце замерло.
Стоит лишь взглянуть на черноту густого тумана внизу, как душа, сжавшись в точку, то медленно от страха замерзает, бросая её в липкий пот, то бешено бьется, давая ей ощущение невыразимого блаженства и неведомый восторг.
И снова низвергается в пропасть, так и не успев насладиться восторгом. А там, оказавшись в холодной пучине страха, заставляет раз за разом презирать себя.
Та, которая так похожа на неё, и только что стояла рядом, начинает медленно растворяться в нечто темное, заставляя сжиматься и стонать сердце.
─ Марфа. – низкий утробный голос откуда-то сверху невольно заставил сжаться всё её существо в маленький комок.
Со страха она зажмурила глаза. Но голос теперь уже не снаружи, а в ней. И от этого становится ещё более жутко. – Марфа, пришло время выбора!
Страх куда-то пропал, а глаза открылись сами собой. Прямо перед ней, слева и справа, а так же сзади появилась искрящаяся дорожка. Она и сама не поняла, как смогла одновременно увидеть все эти пути.
И повернулась к одной: все остальные мгновенно исчезли. В нескольких шагах от тропы стояла темная туманная фигура.
─ Марфа! ─ она бросила взгляд вверх, туда, откуда шел этот низкий гортанно-утробный замораживающий голос, и замерла от ужаса.
Холодный пот побежал по спине. Казалось, сердце совсем перестало биться. Однако неизвестно откуда взявшийся всплеск его активности, больно ударил по вискам, туманя голову, как колокол, и наполняя этим гулом всё её существо. Она чувствовала, что уже не может о чем-то думать. Лишь. ─ Бам! Бам! Бам!
Не успела она привыкнуть к этой боли, как снова оказалась закована в ледяной панцирь. Но тут кто-то невидимый решил оказать ей помощь, сняв с нее всякую чувствительность и разрушив панцирь. Наконец, Марфа увидела, то, что было наверху.
Это был невиданный цветок, внутри которого, как на ёжике иголок, росло неисчислимое количество змеиных голов вместо пестиков и тычинок. Они шипели, изрыгали огонь, выпускали дым и чад, распространяя вокруг удушье.