Мёд мудрости - стр. 35
Сам Укек стоял, на высоком правом берегу. Как говорили в тех краях – на горах. По окрестностям уже встречались рощи и перелески, а в каких-то трёх днях пути начинались леса. Точнее лес. Страшный непроходимый и глухой, без конца и края. Лишь редкие дороги вели сквозь него к Оке и дальше на Русь. Были они опасны и малолюдны. Даже днём на них стояли сумерки от густых ветвей, смыкавшихся над головой. Свернёшь в сторону – и пропал. Не то что люди, целые отряды сгинули там без следа, как камень в омуте.
Рассказывают сам Батый несколько лет не мог покорить мордву и буртас, прятавшихся в этой чаще. Во времена златовского детства были ещё люди, помнящие прежние дела.
Маленькому Хрисанфу они напоминали сказки. Время было неспокойное. В улусе Джучи кипели смуты, и сам молодой хан Тохта старался держаться в степях за рекой. Правой рукой орды, лежавшей по эту сторону, заправлял старый темник Ногай. Собака-царь. Ногай – собака по-монгольски, вот и повелось.
Главные котлы раздора варились в степи, но и до города долетало. Особенно до Укека, где часто бывал хан. Но, здесь оружием не бряцали. Город – есть город. Здешнее оружие – деньги. Интриги, коварство. А ещё знание. Сила, которая сильнее самых крепких мечей.
Вот тогда и услышал юный Хрисанф про несторианцев. Его отец говорил о них часто и с ненавистью.
Веровали они в Христа, но, вроде как Святую Деву Богородицей не считали. Правда, богословские тонкости, Злата, по молодости лет, интересовали мало, зато уже тогда запомнилось, что имеют эти самые несториане очень большую силу. Их веры держатся многие монголы, в том числе самые знатные. В былые времена даже ханы очень к ним благоволили, а их любимые жёны, которым Яса не запрещала креститься, так и вовсе держали при себе несторианских священников.
В улусе Джучи, правда, у них дела шли плохо. С той самой поры, как пошла пря между здешними правителями и персидским ильханом Хулагу. Тот как раз несториан возвысил превыше всякой меры. Мать его была из них, любимая жена тоже. А брат Батыя Берке, властвовавший тогда в кипчакской степи, был мусульманином. Когда началась война между ним и Хулагу, несториане оказались едва не врагами.
Здешние ханы, надо отдать им должное, быстро разобрались в сортах христиан и сообразили, что для них самое верное дело покровительствовать православию. Киевский митрополит получил охранный ярлык, в самом Сарае появился епископ. Но в степях многие нойоны и багатуры по старинке держались дедовского несторианства. Как утверждал отец Злата – больше от простоты. Книг они читать не умели, священники до них не добирались, а всякую домашнюю службу мог служить и сам глава семьи. Большинство из них и не подозревали, что они чем-то отличаются от тех же православных и искренне считали их единоверцами. Это давало православным хорошие преимущества, но и таило опасность, что несторианские книжники возьмут своё.