Мечтатели Бродвея. Том 3. Чай с Грейс Келли - стр. 8

– Вам помочь? – встревожилась девушка. – Вы выглядите… Состав начал тормозить. Он снова наклонился, поля его шляпы почти касались ее.

– Lassen Sie uns heiraten![7] – выдохнул он с таким же жаром, как если бы позвал: «На помощь!»

Его кулак ударил о ладонь. Он стоял, качаясь, на краю пропасти, которую видел он один.

– Leider verstehst Du mich nicht… und ich werde es Dir niemals auf English sagen können![8] – выпалил он единым духом.

– Но… – испуганно пролепетала она, – вы говорите по-немецки, я полагаю, а я не…

– Sag ja! Sag ja, es muss! – продолжал он с отчаянным лицом, не сводя с нее глаз. – Oder ich werde sterben…

– ?..

Он разом опустошил багажную сетку, подхватил свой чемодан, два ее тяжелых саквояжа и их одежду.

– Это значит… это значит: «Скажите да! Скажите да, так надо! Так надо, или я умру».

Он схватил ее за руку, поднял с сиденья и потащил за собой. Дверь услужливо отъехала, как хорошо смазанный конек на льду. Потрясенная, ошеломленная, Джинджер пролетела по коридору и скатилась на перрон, едва дыша.

На соседнем пути экспресс из Питтсбурга тихонько урчал с благодушием пумы.

– Вы!.. – воскликнула она, вконец растерявшись, прижав одной рукой волосы, как будто ореховые лепестки могли улететь.

– Сумасшедший? – рявкнул он со смехом, который мог напугать. – Нет ни малейших сомнений! Осталось две минуты… Этого мало, чтобы сделать выбор, согласен.

– Черт побери! Пустите, я хочу вернуться в…

– Во всяком случае, лично мне требуется больше времени, чтобы выбрать между малиновым и лимонным мороженым у тети Уинифрид, – сказал он очень серьезно.

– …в поезд! Я должна… Нью-Йорк…

Ее трясло. Он набросил ей на плечи твидовый жакет. Сам он был в рубашке, пиджак на одном плече, потому что руки у него были заняты.

– Выходите за меня.

– Вы…

Он нежно коснулся губами ее щеки. Ее перестало знобить и бросило в жар.

– Ich liebe dich, Ich liebe dich…[9] Да, это безумие, чистое безумие, но… О Джинджер!

Они стояли посреди перрона между двумя неподвижными поездами. В уголках его глаз… Она не ошиблась…

– Одна минута! – выдохнул он.

…у него тоже были веснушки, четыре светлых пятнышка в уголке века, четкие, как хлебные крошки на чистой скатерти. Она вдруг обхватила его обеими руками за шею. Они поцеловались так, будто больше никогда не увидятся.

– Это… прощание? – выдохнул он, оторвавшись от нее.

Он был в отчаянии.

– Ты подарила мне прощальный поцелуй?

– Нет! – воскликнула она. – О нет…

Она решительно схватила его за рукав и потащила к питтсбургскому экспрессу. Он поспевал следом с чемоданами и саквояжами на всех этажах.