Мечи свою молнию даже в смерть - стр. 77
– М-да. Жестокое время… Но я понимаю. Неужели все действительно идет оттуда?
– А откуда еще? Элина Глебовна, помните, я вам рассказывал про эксперимент? «Подводная лодка» называется.
– Ну да. Что-то помню.
– Эти опыты проводились у нас…
Полковник шел медленно, прогулочным шагом, заложив за спину руки; пыльник он оставил в машине, лишь набросил на плечи пиджак.
– …но не на очень серьезном уровне. Так, детский сад. Их описал в своих книгах Козлов – эту-то литературу вы читали. Ну, а в США, в Миннесоте, на родине всемирно известного теста MMPI, эксперимент проводился непрерывно с тысяча девятьсот семьдесят восьмого по тысяча девятьсот девяносто третий год. Пятнадцать лет. Вам не холодно, Элина Глебовна?
– Да вы что? Теплынь какая! Как в бане натопленной.
– Так вот, людей, человек двадцать-двадцать пять, строили у стенки. Построенные объявлялись командой подводной лодки, терпящей бедствие. Количество торпедных аппаратов, рассчитанных на один выстрел, – ровно половина от количества людей… А потом звучал сигнал. И каждый мог вытолкнуть того, кого, по его мнению, надо спасти… через торпедный аппарат. Только одного.
– О! Я слышала, – улыбнулась Альмах. – Говорят, сурово, но действенно.
– Еще бы. Почти весь состав нашего территориального отделения так набран. Так вот, логично было бы предположить, что нормальные, обремененные моральными нормами, одним словом, во всех смыслах достойные гомо сапиенсы вытолкнут вперед тех, кого принято спасать. То есть почти детей – а группы бывали смешанные! – стариков, слабых, инвалидов и так далее.
– И что, так и было? – с любопытством спросила Альмах, меряя узконосыми туфлями асфальт.
– Было, – полковник криво усмехнулся. – Только не так. Как показали пятнадцатилетние эксперименты, вперед выталкивали самых молодых – но не детей – самых здоровых, самых жизнеспособных, без учета их интеллектуальных способностей. Причем чаще всего – мужчин…
– О, интересно. А женщин?
– Американцы анонимно вводили в группы женщин, не способных к деторождению. То есть, кроме организаторов, никто об этом не знал… И каждый раз такие женщины оставались в группе! Хотя других, таких же молодых, сексапильных, но могущих родить, выталкивали. То есть – спасали. Если, конечно, в группе недостаточно было молодых, здоровых мужчин.
– Кобелей, одним словом… – печально усмехнулась женщина.
– Совершенно верно, кобелей или жеребцов, – не обиделся Заратустров. – И оказалось, что все эти моралитэ, вбитые в башку цивилизацией, вся эта политкорректность и сострадание на самом деле не работают в экстренной ситуации. Работает жесткий природный закон родом из тех же первобытнообщинных времен: спасать надо тех, кто сможет продолжить род! То есть молодых, здоровых, физически наиболее сильных, выносливых, способных к деторождению. Понимаете?