Мечи легиона - стр. 55
Гавр оглядел римлянина с головы до ног:
– Ты готов выслушать приговор?
– А у меня что, есть выбор?
Дворецкий в ужасе уставился на Скавра. Император невольно усмехнулся.
– Нет, – сказал он и стал суровым. – Знай. Ты осужден за измену императорскому дому.
Марк стоял безмолвно. Он только надеялся, что холодок, пробежавший у него по спине, никак не отразился на выражении его лица.
Слова Императора катились снежной лавиной:
– Как изменник ты лишаешься своего поста в финансовом департаменте и должности эпаптэса.
Конечно, мысли Скавра не ограничивались только армией, но потеря должности эпаптэса не ввергла его в отчаяние.
Туризин продолжал греметь:
– Обманув наше доверие, ты лишаешься права командовать своим отрядом. Тебе запрещены любые контакты с римлянами, дабы предотвратить предательство и мятеж. Твой заместитель, Гай Филипп, с этого мгновения получает твое звание и твою должность.
Окончательно порвать со всем, что осталось от его народа… от его мира… Трибун низко опустил голову, ногти больно впились в кожу ладоней.
Очень тихим голосом Марк проговорил:
– Гай Филипп – хороший солдат. Ты уже сказал ему, что отныне он -командир римского легиона?
– Скажу. Мы еще не закончили разговор, – ответил Император. – За измену существует лишь одно наказание. Ты об этом знаешь. В добавление к таким мелочам, как потеря званий и титулов, ты должен положить голову под топор палача.
По сравнению с вечной разлукой с римлянами топор палача не так уж страшил Марка. По крайней мере, смерть наступит быстро и без мучений.
Марк неожиданно выпалил:
– Если ты с самого начала собирался приговорить меня к казни, то зачем вся эта словесная шелуха?
Гавр не стал отвечать прямо.
– На сегодня достаточно. Коркон, ты можешь быть свободен, -распорядился Император.
Толстяк евнух низко поклонился и вышел. Тогда Император с кислой улыбкой повернулся римлянину:
– Возможно, тебе польстит то забавное обстоятельство, что в этом городе нашлись люди, которые не желают, чтобы приговор был приведен в исполнение. Более того, они требуют, чтобы ты остался в живых.
– Нашлись такие люди? – откликнулся Скавр.
– Целая стая. И довольно крикливая, кстати. Во-первых, Алипия. Будь ты таким невинным, как она утверждает, ты все еще оставался бы грудным младенцем и уж всяк не лазил бы по чужим постелям. Алипия почти убедила меня в этом. Но не до конца, Скавр, не до конца. Наличествует также Тарон Леймокер, друнгарий флота. Отличный, честный человек. Честнее я в жизни не видел! – Гавр скосил бровь при мысли о знаменитой несгибаемой честности адмирала. – С другой стороны, Леймокер обязан тебе жизнью. Если бы не твое упрямство, он до сих пор гнил бы в тюрьме. Так чего стоит его заступничество?