Меч и Крест - стр. 41
Но не всё шло так гладко, как говорил об этом Роберт. Напуганные крестьяне, нехотя, но снабжали их едой и припасами, которых едва-едва хватало, чтобы не помереть с голоду. У самих нищих крестьян, практически нечем было поживиться. Купеческие караваны, прознав о разбойниках, обходили эту местность десятой дорогой. Одинокие путники, вообще перестали появляться на этих землях.
Роберт, в мрачных раздумьях, скрипя зубами, шепча ругательства и проклятия, и тут же осеняя себя крестом и бормоча молитвы, вышагивал по залу замка, который он нарёк именем Святого Марка.
«Снова надо что-то предпринимать! Но что? Куда податься? У меня есть два десятка воинов и немного средств, и если учесть, что мы с Можером, прибыли на эти земли одни, без монеты за душой, то можно посчитать, что мы добились многого. Но для меня, этого мало! Мы живы, здоровы и какое-то время, можем безбедно существовать… Но неужели это то, чего я хочу? Нет!».
Можер, тихонько поднявшись по лестнице, с беспокойством смотрел на брата. Ставни были прикрыты для защиты от дождя и холода, и высокая фигура Роберта, озаряемая пламенем очага, его тень, пляшущая по стенам, выглядела зловеще. А бормотание, проклятия и молитвы, внушали тревогу.
Можер кашлянул и Роберт стремительно обернулся.
– Чего тебе?
– Какой-то старый норманн, хочет тебя видеть.
– Если он стар, то зачём припёрся сюда? Мне нужны молодые воины, а не старые развалины. Какая от него корысть?
– Он говорит, что он скальд.
– Скальд? Здорово! Будет кому, песнями и висами развлечь нас вечерами. Будет кому, прославить наши деяния и подвиги! Веди его. Нет! Я сам, встречу и проведу его.
Роберт быстрым взглядом окинул старого норманна, заметив его морщинистое лицо, с парой старых шрамов, длинные седые усы, спадающие на грудь, волосы, заплетённые в косички, накинутую на плечи волчью шкуру, и старый норманнский меч, в простых кожаных, потёртых ножнах.
– Кто ты? Зачем ты пришёл сюда?
– Я Визигис.
– Я слышал о тебе! Рад твоему появлению! Прошу тебя принять моё гостеприимство и разделить с нами наш кров и наш хлеб. Проходи.
Его усадили на лучшее место около очага. Визигис помял в руках кусок плохо пропечённого хлеба и отодвинул блюдо с овечьим сыром. К вину он так и не притронулся.
– Жениться тебе надо, Роберт.
Гвискар насторожился. Неужели этот старик, прибыл только для того, чтобы сосватать ему глупышку-дочь какого-нибудь барона? Тогда кто? Какую он будет иметь от этого выгоду?
– Ты только за этим пришёл?
– Нет. Я пришёл, чтобы служить тебе.
– Почему именно мне?
Визигис вздохнул.
– Я уже достаточно стар, и многое повидал в жизни. Бессчётное множество раз, я ходил в походы. Побывал в Ирландии, видел в море огромадных китов, таких, которые были больше нашего дракара. Смотрел на грозные вулканы Исландии, любовался ледяными скалами Гренландии. С Лейфом и Торвальдом Эриксонами, я ходил к берегам Хеллуланда, Маркланда, Винланда (земли, открытые викингами на побережье Северной Америки). Участвовал в набегах на земли мавров в Иберии. Сюда я прибыл вместе с братьями Дренго. Я уже и не упомню, сколько мне приходилось сражаться, сколько битв и схваток я пережил, сколько бурь и штормов я повидал. Я прожил долгую и достойную жизнь, Роберт, и кое-чего усвоил. Я знаю, наши норманны, воины от природы своей, считающие смерть в бою, за славу свою, миг славы для них, лучше вечности забвения. Они достойные воины, и когда у них есть сильный правитель, они – самые храбрые люди на свете. И в умении встречать трудности, и борясь за победу с какими-то ни было врагами, им нет равных. Но когда такого сильного правителя нет, когда его рука ослабевает, норманны рвут друг друга на части и губят сами себя.