Меч и конь - стр. 5

– Привет тебе, принц Корум. – Она бросила пращу, кинулась к нему и, повиснув у него на шее, внимательно вгляделась в его лицо. – Ты грустен, любовь моя? Что за мысли беспокоят тебя? Какие-то новости о Фои Миоре?

– Нет. – Корум прижал ее к себе, понимая, что все остальные женщины смотрят на них. – Просто мне захотелось увидеть тебя, – тихо сказал он.

Медб нежно улыбнулась ему:

– Я польщена вниманием принца сидов.

Этот набор слов, подчеркивавший разницу их крови и воспитания, еще больше омрачил его настроение. Он в упор посмотрел на нее, и во взгляде его не было тепла. Узнав это выражение, Медб удивилась и, отпрянув, опустила руки и отошла на шаг. Он понял, что не достиг цели своего визита, ибо она в свою очередь обеспокоилась. Корум сам оттолкнул ее. Но не она ли первой своими словами отстранилась от него? И хотя ее улыбка была полна нежности, ответ Медб резанул его. Отвернувшись, он сдержанно произнес:

– Теперь моя потребность удовлетворена. Пойду навещу Илбрека.

Он хотел, чтобы Медб попросила его остаться, но понимал, что она этого не сделает, как бы ему этого ни хотелось. Не проронив больше ни слова, он вышел.

Мысленно он выругал Джери-а-Конела, мрачность которого окрасила весь день. Он ждал от него лучшего настроения.

Тем не менее он понимал, что возлагает на Джери слишком большие надежды и тот начинает сопротивляться – пусть иногда и недолго; понимал он также и то, что слишком полагается на силу других и меньше всего на себя. Какое он имеет право требовать стойкости от других, если сам полон слабостей?

– Я должен быть Вечным Воителем, – пробормотал Корум, заходя в свою комнату, которую теперь делил с Медб, – но порой понимаю, что лишь вечно жалею себя.

Рухнув ничком на постель, Корум стал обдумывать свойства своего характера, но в конце концов улыбнулся, и плохое настроение стало покидать его.

– Ясно, что бездеятельность плохо сказывается на мне, – сказал он, – и развивает худшие черты личности. Цель моего существования – быть воином. Может быть, мне стоит заниматься делами и оставить все эти вопросы тем, кто лучше умеет думать.

Он засмеялся, преисполнившись терпимости к своим слабостям, и решил, что дольше о них думать не стоит.

Поднявшись с кровати, Корум пошел искать Илбрека.

Переступая через растяжки и обходя легкие конструкции походных жилищ, Корум пересек все поле и добрался до шатра Илбрека. Оказавшись наконец в виду огромного павильона из шелка цвета морской воды, по которому бежала легкая рябь от порывов ветра, Корум крикнул:

– Илбрек! Ты у себя, сын Мананнана?