Размер шрифта
-
+

Меч Гардарики - стр. 1

Мы жили в зеленых просторах,
Где воздух весной напоен,
Мелькали в потупленных взорах
Костры кочевавших племен.
Одеты в косматые шкуры
Мы жертвы сжигали тебе,
Тебе, о безумный и хмурый
Перун на высоком столбе!
Мы гнали стада по оврагу,
Где бисером плещут ключи,
Но скоро кровавую брагу
Испьют топоры и мечи…
Багрицкий, «Славяне»
Прыгай, судно!.. Видишь – над тобою
Тучи разверзаются, и в небе —
Топот, визг, сияние и грохот…
Воют воины… На жарких шлемах
Крылья раскрываются и хлещут.
Звякают щиты, в ножнах широких
Движутся мечи, и вверх воздеты
Пламенные копья… Слышишь, слышишь,
Древний ворон каркает и волчий
Вой несется!..
Багрицкий, «Сказание о море, матросах и «Летучем Голландце»

Глава первая. Непр

«Рычащий волк» скользнул за поворот реки, и почти сразу Бруни закричал, показывая вправо.

Лес здесь отступил от берега, и на широком зеленом пространстве между водой и темной полосой дубравы показались невиданные чудовища: громадные, косматые, с тяжелыми головами, с круто загнутыми рогами. Они брели по зеленой траве, не обращая внимания на покрикивающих над ними птиц и на таких же крикливых людей на длинном судне, скользящем по широкой реке.

Команда «Волка» уже привыкла к изобилию зверья и птиц в здешних краях, но таких чудищ многие видели впервые – поэтому все, кто не сидел на веслах, устремились на правый борт, чтобы получше рассмотреть огромных гривастых зверюг. Все, кроме Асгрима: он точил меч и даже не поднял глаза от точильного камня, скользящего по клинку.

Меч был дрянной, никакая точка не смогла бы выправить уродующие клинок глубокие зазубрины, но Асгрим Рагнарсон все свободное время нянчился с этим мечом, как женщина – со своим ребенком-заморышем.

Ярл Харальд, стоя у рулевого весла, гаркнул на людей, слишком сильно раскачавших судно, посмотрел на Асгрима и вздохнул. Побратим ярла, Рагнар, вряд ли узнавал сейчас своего сына, глядя на него из Вальгаллы. Раньше голос и смех Асгрима распугивали птиц на берегах, мимо которых шел «Рычащий волк», а его саги делали короткими долгие морские переходы – но теперь чаще голоса молодого викинга раздавался скрип точильного камня по его мечу.

Харальд снова вздохнул и покачал головой, вспомнив тот проклятый поход к берегам Галисии, когда вместо погибшего в стычке с данами Рагнара на «Рычащем волке» в набег отправился его старший сын Асгрим. Асгрим Звонкоголосый, Асгрим Неистовый. Самоуверенный юнец с буйной гривой светлых волос, мечтавший стать великим воином и таким же великим скальдом.

Всю дорогу до Галисии Харальд посмеивался, слушая безудержное хвастовство мальчишки: он-де знает тайную магию рун, он сочиняет драпы лучше всех от Эйра до Хетеби, он сложит об этом походе такую сагу, что ее услышат даже эйнхерии[1] в чертогах Одина! Но уже в первые дни пути команда «Волка» поняла, что Асгрим и вправду умеет плести языком золотые сети; только за одно это его стоило бы взять в поход. А потом Харальд убедился, что старший сын его побратима – истинный человек Одина, любящий не только мед поэзии, но и крепкий хмель войны.

«Рычащий волк» присоединился к флоту конунга Гундереда у берегов Галисии, и викингам везло в этом походе так, как не везло даже Бьорну Железнобокому, разграбившему Испанию сто лет назад. Ирия пала, войско галисийцев под предводительством епископа Сисенанды было разбито у городка Форнелос, сам епископ погиб в бою. В той битве Харальд и назвал впервые сына побратима Асгримом Неистовым: для мальчишки, сражавшегося в первой большой битве, Асгрим оказался на удивление ловок и со скрамасаксом, которым наносят удар из-под щита в страшной давящей рубке двух столкнувшихся клинов, и с длинным мечом, который пускают в ход после того, как удается сломать чужой строй. А еще сын Рагнара был невероятно быстр, дерзок, упрям и уверен в своей неуязвимости – а ведь такая уверенность обычно дается воинам, имеющим за спиной уже немало сражений.

Харальд никогда не забудет, как Асгрим, перепачканный кровью, стекающей с меча на руку и на плечо, выкрикивал в небо, с которого спускались первые вороны:

Страница 1