Мажор. Сделаю тебя своей - стр. 34

Стас нависает тучей. Тяжелой и опасной. Нагоняет жути. Смотреть долго на него, такого становится невозможно на физическом уровне. Он подавляет своей энергией как Пожиратель смерти. А потом высасывает душу, скрюченную от страха, как Дементор.

Ломает одним своим присутствием.

– Арсений – мой сын? – холодный тон его голоса проходит сквозь меня.

Опускаю взгляд. Врать нет смысла. Аверин уже все знает. Сейчас неважно, откуда.

Меня застилает пелена ужаса.

Я не нашла в себе силы ответить, и Стас будет воспринимать это как предательство.

Но я не предавала, я пыталась жить без него – настоящего предателя.

– Только не забирай его, Стас, – не поднимая глаз, прошу. Выворачивает, что приходится унижаться уже на второй реплике нашего диалога.

Стас сейчас опасен. В его руках много власти, денег, а в сердце задетое самолюбие. Настоящий Аверин.

Глаза мужчины пышут гневом.

– Представляешь, что начнется, если мой отец узнает о твоих планах? – спрашиваю с глупой надеждой.

– Я уничтожу любого, кто встанет у меня на пути, Белинская. И тебя в том числе.

Страшно от такого мажора. Хотя какой он уже мажор?

– Уничтожишь мать своего сына? – дрожащим тоном спрашиваю. Он же… не посмеет?

Молчит. Соглашается.

– Значит, война? – облизываю иссушенные нервотрепкой губы и врезаюсь в его ртутного цвета глаза.

Там боль, ярость, брезгливость. Находясь рядом с ним, я не могу дышать. Он забирает весь воздух и не дает сделать и крошечного вдоха. Намеренно.

– Война, лисица. Я заберу у тебя своего сына.

Мы смотрим друг на друга еще несколько секунд. А потом Аверин разворачивается и спускается с лестницы, не обернувшись.

Время – половина первого ночи. Наступил новый день. С этой минуты наши с Арсением жизни меняются, и мне страшно. Боюсь не выдержать, какой бы силой ни обладала.

Я видела глаза Стаса. Он стал другим. И он пойдет до конца.

Закрываю тихо дверь и медленно спускаюсь по стенке.

На душе сгущающийся мрак, а на душе тревога. Хочется плакать, но слез еще нет. Просто у меня шок, и прожитые года кажутся мне подарком, за который настала пора расплачиваться. Проценты еще набежали…

Все тело горит, хоть кожу сдирай. Волосы стягивают затылок до тупой стреляющей боли, которая провоцирует тошнотворные спазмы. Желудок бунтует и напрягается до состояния булыжника.

– Пап, Аверин все знает, – несмотря на время, звоню отцу и рассказываю о случившемся.

Слышу звук выключателя на кухне, льющуюся в стакан воду, тяжелый выдох.

Температура в квартире кажется приближенной к нулю, потому что я трясусь как никогда. А ребра в огне полыхают. Внутри пожарище. Тушить его некому.