Мажор. Сделаю тебя своей - стр. 37

– Для того, чтобы ответить на пару наших вопросов, вам не нужен адвокат, Александра Валерьевна, – Троц хитрый и изворотливый. Он человек Авериных, а значит, пойдет на любую подлость.

– Ошибаетесь, Анатолий… Вы не назвали своего отчества.

– Саша, Вы молоды, неопытны, а хотите сражаться против Стаса? – он мерзко улыбается.

Его зубы идеальной белизны, как рубашка Аверина. Поэтому противный Троц злит еще сильней.

– А чем ваш Стас так хорош? Я знаю, что он умело играет и профессионально выигрывает, но я тоже кое-чему научилась за пять лет, – последнюю фразу говорю, обращаясь к мажору.

– Скрывать то, что принадлежит мне. Я в курсе, лисица, – голос Стаса напитан холодом.

Все позвонки намертво смыкаются между собой. Могу стоять только прямо, чуть запрокинув голову.

– Все из-за тебя! – тычу пальцем в его крепкую грудную клетку, повторяя заученную фразу четвертый раз за последние сутки.

Между нами становится еще более душно. Кажется, самая синяя туча сгущается над нашими головами. Вокруг сверкает, громыхает и пахнет кровопролитной войной.

– Никакого ДНК, никакого теста. Моего сына ты не увидишь, Аверин. Только через мой труп.

– С удовольствием, Белинская.

Он скалится, обнажая острые клыки. Взгляд светится неоном. Это устрашает похлеще его тона и сказанных слов.

И… я ненавижу его. Сильней, чем раньше. В разы. Будто каждая клетка в моем теле выращена на этой пресловутой ненависти, от которой нужно избавиться, иначе она сожрет меня.

Это чувство придает сил, но и отнимает немало.

Я выдохлась и держусь лишь на одном желании отомстить.

Аверин хочет приблизиться ко мне, а Троц одним движением руки останавливает. Их молчаливый диалог настолько показателен, что я не удерживаюсь и хмыкаю с такой же навязчивой демонстрацией, что и эти двое несколькими минутами ранее.

– Завтра. С Арсением по тому адресу, что мой адвокат скинет тебе. Не придешь, – все же наклоняется ко мне, обдавая свежим ароматом одеколона, – прячься от меня. И да, я тоже тебя ненавижу.

Стас пихает мне бумаги, чуть толкая.

Слезы вновь близко. В носу свербит, и я отворачиваюсь.

– Думала, не увижу по твоим глазам? Ты все та же, лисица. Читаю тебя как открытую книгу.

Они уходят, а я еще долго стою и пялюсь на пыльный асфальт.

Оба ставим точки в конце предложений. Никто так не делает, а мы делаем.

Саша.

Мы сидим за большим переговорным столом. Я на одном конце, мажор на другом.

Между нами развернулся кровопролитный бой. Адвокаты вгрызаются друг другу в глотки, сыплют терминами, апеллируют законами.

Все бы ничего, я видела это сотни раз в фильмах. Мне даже нравилось наблюдать за этой войной. Но сейчас предмет спора – мой сын.