Майская свадьба - стр. 34

Антонио кричал, он был в ярости оттого, что я не внемлю его доводам. Рыдая, я молча смотрела на него и забывала утереть слезы. Мой отец не осмелится?.. Мне смешно было слушать такое. В моем возбужденном сознании могущество отца разрасталось до фантастических размеров.

– Ах, замолчи, замолчи, ты очень ошибаешься! – крикнула я в истерике. – Все не так, как ты говоришь, все иначе! Раз отец здесь, меня никто не спрячет. И не строй из себя героя, ты тоже против него ничего не можешь! Он всех сметает с пути. Если ему понадобится, он пригонит сюда две или три тысячи войска. Мне лучше уйти отсюда в другое место, уехать с острова, подальше от Мартиники!

Я подхватила сына на руки, с силой прижала к себе.

– Я не расстанусь с тобой, Жанно! Не расстанусь!..

Я повторяла это, как заклинание, способное отвести беду от головы этого ребенка. Снова и снова я вглядывалась в черты этого милого личика, запоминая мельчайшую складочку, самый маленький изгиб. Жанно таращил на меня глаза, потом разжал кулачки и широко зевнул.

– Ах, ты ничего еще не понимаешь! – проговорила я с горечью и растроганностью в голосе.

Селина, пришедшая забрать посуду, попыталась меня утешить.

– Все обойдется, мадам, вот увидите, все обойдется!

Что я могла ей сказать? Что успокоение придет ко мне только тогда, когда я окажусь от своего отца на расстоянии в тысячу лье?

– Господин Антонио непременно что-нибудь придумает. Он такой умный, такой храбрый. Настоящее счастье – иметь такого брата!

Я посмотрела на нее сквозь слезы и попыталась улыбнуться.

– Ты что, влюбилась в него, Селина?

– Я? Матерь Божья, да с чего вы взяли? Вовсе нет.

– Но только влюбленные могут быть так уверены друг в друге.

Она взяла у меня ребенка, сказав, что унесет его в дом. Я не противилась. Жанно и вправду будет лучше дома, в кроватке, где он сможет уснуть… и где он будет в большей безопасности, чем здесь, в саду. Из дома его вряд ли кто-нибудь выкрадет. А я… я так перепугана и взвинчена сейчас, что малышу от меня больше вреда, чем пользы.

–– Успокойся, в конце концов, – с досадой сказал мне Антонио. – Еще ничего не случилось. А я, черт побери, думал о том, что делать, все то время, пока скакал из Сен-Пьера.

–– И что ты придумал? – спросила я сдавленно, вытирая мокрые от слез щеки.

Брат попыхтел трубкой.

–– Ты права в том, что здесь тебе задерживаться не следует. Завтра, когда появится Луиджи, я отправлю его с тобой на Сен-Люсию.

Так назывался ближайший к Мартинике остров, очертания которого легко можно видеть со здешнего побережья.

–– Может, я даже сам отвезу тебя туда, – продолжал Антонио, будто размышляя вслух. – У Луиджи слишком много ветра в голове. Наденешь платье Селины, обернешь голову негритянским тюрбаном, и тебя в повозке не узнают. А ребенка можно спрятать в корзине, чтоб он не был опознавательным знаком. Лишь бы не случилось завтра непогоды…