Маятник - стр. 22
– Как же ты мог пить в дворницкой и при этом сидеть в подъезде? – не унимался Дронов, не поверивший рассказу Варфоломея.
– А так: забегал, рюмашку хлоп! и обратно в «скворешник», – объяснил Мейкулло, – В дворницкой храпел Иван, а он когда спит, воздух портит неимоверно, рядом находиться невозможно. Вот я и убегал от него.
– То есть, вот так и метался туда-сюда?
– Ну да, так и метался, – кивнул Мейкулло.
– И сколько раз за вечер ты так бегал?
– Ну, раза три-четыре…
– Пять, – добавил Дронов.
– Может и пять. Но не больше.
– И спать не ложился? И как твой дружок Прокофьев без задних ног не дрых до утра? – с нескрываемым скепсисом продолжал уточнять Дронов.
– Говорю же, не дрых, – стоял на своём Мейкулло, – Во-первых, я пью только «полынную». Во-вторых, заедаю ее перчиком. Рюмашку «полынной» и перчик красненький, о-па-а! – ноги пьяные, а голова тверёзая, глаз видит четко, ухи слышат ясно и весь я отчётливый.
– Ну-ну, отчётливый ты наш, пойдем, посмотрим на «скворешник», – предложил Дронов, – Покажешь мне, где Сарра стояла, где пролетка остановилась.
Мейкулло в сопровождении двух других дворников отвел помощника пристава в небольшую комнатенку, два окна которой выходили на Невский проспект. Комнатка, в которую можно было попасть через дверь под парадной лестницей, находилась в цокольном этаже здания, ниже самого низкого из жилых этажей. Как такового подвала дом не имел: сказывалась близость Фонтанки и малая глубина горизонта грунтовых вод. В отличие от просторной дворницкой, выходившей окнами во двор, это узкое, как школьный пенал, помещение именовалось «скворешником». Мейкулло показал на столик возле окна, стул подле него и поклялся, что сидел вчера вечером на этом самом месте.
Дронов уселся на стул, поглядел в окошко и вынужден был согласиться, что место на углу Невского проспекта и Троицкой улицы, где по словам дворника Мейкулло погибшая и стояла, было хорошо видно.
– Ну, ладно, – кивнул помощник пристава, – считай, что убедил меня. Ты раньше видел эту женщину?
– Из пролетки, что ли? – не понял Варфоломей, – Откель? Нет, никогда…
– А лицо разглядел?
– Да ну-у, какое лицо, – махнул рукой дворник, – Я же говорю – в шляпке она была, с вуалью. Зонтик такой дурацкий, жёлтый, шелковый, от солнца. А какое тут солнце, сплошные дожди! Еще юбка у нее была такая… в крупную клетку. По-моему, называется «шотландка».
– А цвет какой юбки? – не унимался Дронов.
– Зелёная с черным, вроде.
Никаких больше ценных сведений из него выудить не удалось.
После этого Дронов подступился с расспросам к старшему из дворников. Анисим Щёткин накануне вечером ушел в гости к своей знакомой – благо был его выходной день – и вернулся только рано утром. Благодаря этому обстоятельству он находился в лучшем положении, чем его напившиеся коллеги. Кроме того, Анисим был в прекрасных личных отношениях с Дроновым, которому несколько лет назад помог в задержании очень опасного преступника. А такие вещи, как известно, полицейскими не забываются: готовность рискнуть головой ради долга во все времена дорого стоила.