Мастер охоты на единорога - стр. 15
– Да мне не терпится, очень не терпится, – отвечала она, давно перестав скрывать свое волнение. – Представьте, я считаю минуты…
И вновь на его губах появилась улыбка, но такая бледная, что женщина была не уверена, что уловила ее.
Теперь, сидя в купе поезда, который уже набрал скорость, она вновь повторяла про себя несложные указания, которыми снабдил ее в дорогу Павел, как только она согласилась заняться его делом.
«Действительно, все просто! – говорила она себе, следя за мелькающими в окне пригородными платформами. Закат не торопился, хотя время близилось к одиннадцати вечера. Белые ночи давно закончились, но здесь, на севере, все еще было светло допоздна. – Если не вдумываться, что я иду практически на преступление, то все действительно проще простого…»
Умывшись, она вернулась в купе и легла, не раздеваясь, поверх одеяла, закрыв глаза. От нетерпения ее слегка лихорадило. Александра так волновалась, что едва поздоровалась с соседями по купе, а если бы ее попросили описать их лица, она не смогла бы этого сделать, хотя обычно память художника ее не подводила. Перед нею сейчас проходили совсем другие лица, появлявшиеся из темноты и снова в ней исчезающие.
…Она видела лицо Павла, удивительную бледность средневекового узника, заключенного на дне каменного «мешка». Затем вдруг появлялось лицо преподавателя в Академии художеств, где она училась когда-то, лицо, которое она старалась вычеркнуть из памяти, но иной раз видела так ясно, словно они встречались вчера. Неудачный первый роман, который закончился беременностью и едва не завершился самоубийством. От самоубийства ее тогда удержала подруга, она же уговорила избавиться от ребенка. Расплата была жестокой – врачи единогласно твердили Александре, что у нее никогда не будет детей. Потом она видела лицо первого мужа, скульптора, с которым она тоже познакомилась в Академии, в Питере. Скоропалительный студенческий брак, возвращение в Москву, к родителям Александры, и очень быстро рухнувшие отношения. И тогда появлялось лицо второго мужа, Ивана, человека странной, исковерканной судьбы, талантливого и погибшего от собственной слабости художника, чье имя еще помнили коллекционеры, но давно забыли друзья…
Александра резко отвернулась к стене, словно пронзенная молниеносной судорогой. «Почему я их всех вдруг вспомнила? – почти в гневе на саму себя думала она. – Ведь это сплошь неудачи… Провалы… Правда, с Иваном нас разлучила лишь смерть, но только потому, что я жалела его, не могла бросить, видела, что он скоро сведет себя в гроб пьянством, и потому оставалась рядом, чтобы он хоть не умер в канаве, как бездомная собака… Какая там любовь! Не было любви. Наверное, никогда не было!»