«Машина времени». История группы. Юбилейное издание - стр. 51
Когда в группе случался кризис, меня вызывали, чтобы я что-то разруливал. Я разруливал, а когда мне надоедала такая история, я уходил, если терял интерес к тому, что делаю или мы делаем.
– Мне здесь подготовили вопросы.
– У тебя чистый лист бумаги!
– Тебя не проведешь… Нет, вопросы в голове, а на чистый лист бумаги я буду писать ответы… Назови пять самых крутейших концертов твоей жизни.
– Первый концерт в Архитектурном институте. Это мой первый выход с «Машиной времени». Мне было 19 лет, сейчас мне 56 – минус 19. Сколько это?
– В Мархи 75-й год. Пишу. Первый концерт из top-five[3] Евгения Маргулиса.
– Это был страшный концерт. Страшный, потому что я вышел играть на большую аудиторию и напрочь забыл то, что я должен был играть. Просто забыл. Но так как аппаратура была несовершенная, а я все-таки весьма неглупый юноша, я на бас-гитаре выключил все высокие частоты, оставив один низкий гул. Что тут ты берешь, что здесь ты берешь – один черт.
– Хорошо. Второй в top-five?
– Мы поехали в 76-м году на фестиваль в Таллин. Там была масса разных историй. Я познакомился с Боречкой Гребенщиковым, но там уже был размах совершенно другой, и, скажем так, все прибалтийские артисты были абсолютнейшими западниками, потому что у них принималась Финляндия.
– То есть им было что послушать и посмотреть по финскому ТВ?
– Да. У нас этого не было. Нет, в принципе, было у некоторых. Я учился в одной весьма неплохой школе, в 150-й, напротив «Аэровокзала». Это была базовая школа министерства обороны, вследствие чего некоторые дети, как я, уезжали в пионерский лагерь «Снегири», а некоторые ездили по заграницам, и 1 сентября они притаскивали пластинки. Так что информации у меня всегда было навалом.
– Почему этот концерт 76-го года в Таллине входит в top-five?
– Потому что такое количество зарубежных людей собрались в одном месте.
То есть мы попали практически за границу.
Концерт номер три – это первый концерт с группой «Аракс», по-моему, в Самаре, во Дворце спорта. Был конец 79-го года, и мы играли по четыре концерта в день.
– И зарабатывали при этом сколько в день?
– По двадцать рублей на каждого.
– То есть восемьдесят рублей за день. Кстати, это нормально, по тем временам.
– Я вернулся миллионером. Мы там были пять дней. Я купил себе новые джинсы, которые тогда стоили сто восемьдесят рублей.
– С одной стороны джинсы стоили сто восемьдесят рублей, а с другой стороны Гребенщиков в те годы пел «Я инженер на сотню рублей, и больше я не получу», – такие были зарплаты. А стипендия вообще сорок рублей была. И обед в «Пекине» стоил рубля три-четыре. Так что нет, это было неплохо. А четвертый?